На полу перед хозяином лежали обычный кухонный нож и треснутая тарелка, полная крови.
– Ты медиум? – буркнул гость.
– Возьми нож и вскрой себе вену. – Голос исходил от совершенно неподвижной фигуры. – Кровь твоя соединится с этой – мертвой кровью.
– Зачем?
– Сделай это быстро.
– Ты не знаешь, чего я от тебя хочу.
– Нет, – ответил Скэттерклоу. – Зато Айрил знает. Быстрее, здесь повсюду демоны.
Гость оглянулся: ничего, кроме крашеных деревянных стен. Медиум нарочно пытается нагнать страху.
– Давай! – прорычал Скэттерклоу.
Неттл взял нож и полоснул себе по руке чуть ниже большого пальца. Кровь мгновенно выступила из пореза и потекла по руке на пол.
– В тарелку, – сказал Скэттерклоу, – быстро.
Неттл сделал все так, как приказал хозяин.
Ряса задрожала, и служитель Айрил нагнулся, поднял чашу черными, будто обугленными кривыми руками. Скрюченные пальцы обвивались друг вокруг друга, точно корни. Скэттерклоу сам это с собой сделал? Медиум опрокинул тарелку и начал пить.
С отвращением Неттл наблюдал, как медиум осушил чашу и поставил обратно на пол.
– Не закрывай глаза, – проговорил Скэттерклоу. – Ни на один миг. Ты хорошо понял? Можно только моргать. Они проникают через глаза, но только когда ты их не видишь. Они попытаются подкрасться к тебе, одурачить. Если они проникнут, ты уже никогда не покинешь лабиринт, останешься здесь, пока Айрил не придет за твоей душой.
– Кто?
– Нон Морай.
Бродяга снова беспокойно оглянулся.
– Ты их сам увидишь, если хорошенько приглядишься. А я тебе советую как следует приглядеться. Тебе повезло, что еще достаточно светло: в темноте они совершенно наглеют. Беды на острове Ког случались только по ночам. Они как мухи слетаются к дверям ада.
Свет странным образом сгустился, так что стало трудно смотреть через красную пелену. В таком свете стены, пол и потолок казались почти черными. Неттл почувствовал движение за спиной и резко развернулся. Ничего. В воздухе распространился запах тухлого мяса. Краем глаза бродяга уловил движение, как будто что-то пыталось незаметно приблизиться. Но стоило только повернуться, как оно исчезало. И все же господин Неттл физически ощущал, как пустое пространство наполняется ненавистью, заставляя сердце бешено колотиться в груди.
Томас Скэттерклоу медленно и глубоко втягивал воздух, а потом заговорил чужим, клейким голосом:
– Сколько вас здесь?
Неттл услышал шипящий хор голосов у себя за спиной.
– Одиннадцать.
Он резко развернулся, однако ничего не увидел.
– И одна живая душа, – проговорил Скэттерклоу.
– Наша душа, – зашептали голоса.
Томас Скэттерклоу или то, что завладело им, долго сидел бесшумно и недвижимо, и вдруг капюшон повернулся и уставился прямо на гостя.
– Твоей дочери нет среди нас. Живой человек забрал ее душу.
Кулаки Неттла сжались.
– Кто?
– Он болен. Хейф скоро доберется до него.
– Хейф?
– Ад четвертого ангела, утопающий в грязи и ядовитой Зеленые духи, жуткие подземелья и цветы.
Неттл нахмурился. Может быть, Лабиринт пытается сбить его с толку? Айрил коварна.
– Кто он?
В воздухе закружился вихрь голосов.
– Закрой глаза. Позволь нам войти, и мы все расскажем тебе.
В какое-то мгновение Неттл почти послушался их. Казалось, так просто закрыть глаза и впустить голоса. Но что-то внутри него сказало: «Нет!»
Голоса зашипели и зарычали.
– Девон, – прохрипел Скэттерклоу.
От тлеющих костров поднимался дым и разливался призрачной пеленой вокруг Колодца Грешников. Девять из двадцати шестов были заняты: шесть мужских, две женские и детская голова дремали в тумане. Таблички под шестами провозглашали их богохульниками, приспешниками Айрил или хашеттскими шпионами. Все они были схвачены спайнами, доставлены для допроса к Итчину Самюэлю Теллю и теперь искупили грехи перед жителями Дипгейта. Кровоточащие тела были сброшены в пропасть, а головы оставлены как знак эффективной работы отряда спайнов. Фогвилл смотрел на место казни сквозь слезящиеся глаза и дышал через рукав. Его человек пришел? Или, наоборот, уже слишком поздно?
Затем в темноте сверкнула искорка – загорелась трубка, и из мрака возникло длинное грязное лицо, которое через мгновение снова поглотила ночь. Фогвилл подошел к шпиону.
– Вечер добрый, помощник, – прозвучал голос.
– Какие-нибудь изменения?
– Нет, Работает допоздна, как обычно.
– Вам удалось скрыться без всяких неприятностей?
Шпион затянулся, и тлеющий табак в трубке осветил два ряда узких зубов, впалые щеки и тонкий, как лезвие, нос.
– Вышел покурить. Разве нет? Половина рабочих ходит на перекур. – Человек улыбнулся. – Кто меня остановит? Бригадир? Да он меня сам боится. При мне всегда нож, и всем это хорошо известно.
Фогвилл обернулся в сторону шестов: вороны уже успели выклевать у женщины глаза. Помощник поморщился.
– Обязательно было здесь встречаться? Меня от этого места просто воротит.
– А мне здесь нравится, – вместе с дымом процедил сквозь зубы шпион. – Головешки мне все рассказывают.
У Фогвилла в горле пересохло. Перед ним стоял настоящий сумасшедший.
– Что рассказывают? – вовремя не сообразив, спросил помощник.
– Секреты всякие.
– Здесь пролили кровь, – поежился Фогвилл Крам. – В этом месте небезопасно. Бог знает, что может тут прятаться.
– Костры освящены.
– Нельзя быть слишком осторожным. – Помощнику померещилось движение, и он резко повернулся. Темная фигура, похожая на собаку, только гораздо больше, проскользнула между цепями. – Вы это видели? Что это? Проявление?
Шпион пожал плечами. Жест смутил Фогвилла. Человек, что стоял сейчас перед ним, когда-то был спайном – не адептом, а просто обычным убийцей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144