– И тем не менее мне нужно поговорить с ним наедине. Ваше присутствие лишь подольет масла в огонь. Я сам в состоянии найти отсюда выход. – Фогвилл только тут понял, что сказал, и ужаснулся.
Клэй сначала колебался, но потом кивнул, развернулся и зашагал прочь по прогнившим доскам, отведя руку и балансируя копьем. Подвесной мост подпрыгивал с каждым ударом солдатского сапога, веревки стонали и дрожали, словно натянутые струны. Даже не тросы, обычные веревки. Фогвилл крепко вцепился в мост, стараясь не смотреть вниз. Бесполезно: пропасть, словно черный магнит, притягивала взгляд. Помощник зажмурился.
Когда наконец-то вместе с мостом успокоились и внутренности Фогвилла Крама, он уже стоял перед строением из досок и металлических листов, сильно напоминавшим коробку. По всей видимости, конструкция служила бродяге домом. Через окно – просто дыру в стене – не наблюдалось никаких признаков жизни.
Помощник проскользнул под веревочными перилами подвесного моста и с сомнением посмотрел на доску, перекинутую от улицы до двери лачуги. Четыре фута прогнившей древесины и пара старых веревок отделяли смельчака, рискнувшего ступить на эту шаткую тропу, от вечной темноты. Помощник тщетно силился разглядеть сетку над пропастью. Сетка точно должна быть. Даже здесь. Это закон. Мысль эта утратила свою ободряющую силу, едва нога помощника опустилась на доску, издавшую протяжный предсмертный скрип. Может быть, стоит крикнуть в окошко и попросить помощи? И показаться трусливым щенком, которым Фогвилл, в сущности, и являлся? Ничего умнее нельзя и придумать. К тому же так можно разбудить всю округу, а помощник искренне желал, чтобы она спокойно спала до самого утра. Выбора не оставалась: нужно идти вперед. Фогвилл набрал воздуха в легкие, вцепился в веревки и сделал крошечный шажок. Даже в мрачном свете уличного фонаря можно было разглядеть белые полоски на толстых пальцах на месте дорогих колец. Доска прогнулась под весом священника, когда расшитые туфли добрались до ее середины.
Эти четыре фута показались Фогвиллу длиннее, чем дорога от храма до трущоб Лиги. Трясущиеся ноги подошли к двери лачуги. Помощник собрал всю волю в кулак и отпустил веревку, чтобы постучаться.
Ответа не последовало.
Фогвилл про себя выругался: надо было попросить Клэя подождать у моста. В этой части Дипгейта не стоит бродить в одиночку, тем более по ночам.
Помощник чуть сильнее постучал в дверь.
– Заперто! – пробасил хриплый голос.
Фогвилл нагнулся к щели между досками, набрался смелости и немного громче проговорил:
– Можно вас на пару слов?
– Убирайся к чертовой матери! – громыхнул голос.
Помощник вздрогнул. Он так полгорода перебудит.
– Пожалуйста, это срочно! – Бараки продолжали молча и неподвижно дремать. Одиноко висевший над серединой моста фонарь скрипел и шипел. Фогвилл уже занес руку, чтобы снова постучать, когда дверь скрипнула и приоткрылась. В лачуге было темно. Фогвилл наклонился к двери и прошептал в образовавшуюся узкую щель: – Мне нужно с вами поговорить. Дело касается вашей дочери.
– Убирайся, святоша проклятый! Абигайль украла Пиявка. – Дверь хлопнула перед самым носом помощника.
– Нет! – крикнул он.
В лачуге послышалось какое-то движение, и дверь снова скрипнула. Фогвилл решил воспользоваться моментом.
– По-моему, Карнивал тут ни при чем.
В следующий миг дверь распахнулась, и на Фогвилла из темноты комнаты уставилось страшнейшее чудище из тех, которые ему приходилось видеть. Помощник чуть не взвизгнул от испуга, но вовремя проглотил комом ставший в горле страх. Лицо – да, если внимательно присмотреться, это и правда было человеческое лицо, – молча обвело взглядом улицу и остановилось на Фогвилле. Нос сморщился.
– Ты воняешь, – сказал господин Неттл.
Фогвилл был счастлив сойти с гнилой доски. Но чувство это мгновенно развеялось, когда за его спиной захлопнулась дверь лачуги. На какой-то момент решение прийти сюда показалось роковой ошибкой. Фогвиллу никогда не справиться с таким громилой, если тот решит напасть. Еще Клэй предупреждал об агрессивности бродяги и некоторой недружелюбности к Церкви. Вдруг Фогвилла зарежут или того хуже? Могут даже надругаться.
Господин Неттл полоснул по кремню, и масляная лампа осветила комнату. Стоя посреди узкой коробки из картона и жестяных листов, бродяга поднял лампу и с отвращением осмотрел пришельца с ног до головы.
Здоровенный мужичина в порванной рубахе раза в два превосходил любого из церковных стражников в полной амуниции. Грязный и пыльный, словно гора строительного мусора, он заполнил собой узкое пространство лачуги. Грубое лицо походило на неотесанный кусок камня, до которого еще не дошли руки скульптора. Приплюснутый нос сломан и свернут на сторону. Жесткая, словно металлическая стружка, щетина покрывала половину лица. Остальная половина расцвела синяками всевозможных оттенков. Запавшие красные глаза злобно уставились на Фогвилла.
Щеки и глаза провалились так, будто бродяга не спал и не ел целую неделю. Он походил на совершенную развалину, и воняло от него как от мешка дохлых кошек.
– Сюда, – буркнул господин Неттл.
Бродяга повернулся и пошел по коридору, наступая на связки макулатуры и ящики бутылок, разворачивая широкие плечи, чтобы не снести стопки коробок. Лачуга тряслась и грозила обвалиться на каждом шагу. Гвозди беспорядочно торчали из стен в самых неожиданных местах – там, где нужно было в очередной раз залатать дыру. Приглядевшись повнимательнее, помощник пришел к выводу, что весь дом собран из мусора. Гардеробная дверца закрывала стену, а ее близняшка оказалась неподалеку на потолке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144