Коридоры рыдали, а лестницы сморщились и покривились. Краска полопалась под размокшими и прогнувшимися потолками. Рэйчел поежилась, представив, как Крадущийся бесшумно подбирается к ней сзади, а Госпожа Нянечка бродит где-то по коридорам с охапкой спиц в руках.
Настоящий сад причудливых рычагов и ржавых шестерен тянулся прямо к обзорной платформе – механическое чудище протягивало зрителям руку. Цепи, связывавшие гигантские башенные часы с рычагами, как считалось, сняли еще рабочие, демонтировавшие здание обсерватории, но Рэйчел все же не удержалась и попробовала повернуть колесо. Обросшая ржавчиной шестеренка не поддавалась.
Раздавшийся с южной стороны шум привлек внимание девушки. Карнивал приближалась. Рэйчел переборола желание покинуть пост, забраться куда-нибудь в укромное место и оттуда наблюдать за прилетом ангела. Нужно оставаться в планетарии, быть приманкой в клетке. Спайны постараются привести Карнивал к особняку, а задача Рэйчел – привлечь ее внимание. Девушка рухнула в кресло, ослабила прихваты метательных ножей и погрузилась в одинокое ожидание. Как и любой дряхлый старик, Оберхаммеровский планетарий беспрерывно ворчал и стонал.
Резкая головная боль разбудила господина Неттла. Когда он попытался пошевелиться, череп снова будто сдавило тисками. Неттл лежал посреди незнакомой улицы, где пахло виски и еще какой-то мерзостью. Мокрая в свете звезд брусчатка качалась и расплывалась перед глазами, сливаясь в единую полосу, которая сворачивала налево приблизительно на расстоянии пятидесяти ярдов. Дома склонились по обе стороны улицы, каменные мышцы словно напряглись, натягивая гигантские цепи. Бродяга с трудом поднялся на ноги и попытался понять, где же, черт возьми, он находится и что делает здесь.
Он вовремя вспомнил и успел обернуться.
С неба стремительно спускался темный демон с широко раскинутыми крыльями, развевающимися на ветру волосами и черными от ярости глазами.
Неттл поднял нож, но Карнивал только усмехнулась.
Вдруг ангел резко дернулась в сторону, и через секунду град стрел в щепки разлетелся о камни мостовой прямо перед Неттлом. Бродяга быстро развернулся.
Десятки спайнов, расположившись на крышах домов, окружили улицу.
– Гражданский, – раздался голос, – немедленно укройтесь в здании. Если вам некуда пойти в этом районе, вам предоставят временное укрытие в убежище или в ночлежке при храме всего за шесть монет…
– Отвали! – крикнул Неттл и повернулся прямо к ангелу.
Карнивал устремилась вверх, преследуемая новой волной стрел. Некоторые из них достигли цели, прорвали черные крылья или впились в древние замшелые одежды. Она взвыла и бросилась прочь от убийц. Бродяга побежал за ангелом.
Аллея сливалась с более широкой улицей, которую Неттл узнал с первого взгляда. Улица Решеток плавно спускалась от старого планетария на юг, пробегала через добрый десяток сгорбившихся мостов и вела прямо к дипгейтским докам. Имя свое улица получила благодаря решеткам с острыми шипами, которыми здесь было заперто каждое окно и каждая дверь. На улице Решеток обитали портовые рабочие и смотрители за цепями, которые подчас могли раздобыть больше металла, чем кузнецы на улице Черных легких. Все в городе, за исключением, конечно же, Церкви, знали, что каждая вторая украденная тонна железа в Дипгейте уходила на то, чтобы защитить улицу Решеток от новой ночной атаки. Возникало ощущение, будто стоишь прямо в раскрытой пасти чудовищного монстра – со всех сторон на путника хмуро смотрели ощетинившиеся острыми зубцами прутья и решетки. Можно было только удивиться, что улица Решеток до сих пор не утянула половину города в пропасть. Растащили даже железные балки и механизмы возвышавшегося над улицей планетария – металл ушел на отливку временной защиты для многочисленных жилищ. Теперь только плющ и вьюны удерживали гигантский купол на вершине башни.
Внезапно Неттл услышал шипение и разглядел, как тени бесшумно движутся по крышам. Чуть впереди к северу в воздух вновь взлетели стрелы спайнов. Бродяга выругался и перебежал на противоположную сторону улицы, чтобы лучше разглядеть цель, которую преследовали церковные убийцы.
Они гнали Карнивал на север, в сторону планетария. Стрелы рикошетили от каменных стен, железных решеток и черепицы, с треском разлетаясь в щепки.
– Вот сука! – Господин Неттл только развел руками.
Карнивал стремительно развернулась в воздухе и ринулась на бродягу.
И снова стая стрел преградила ангелу путь и погнала в сторону планетария. Это может продолжаться до самого утра – спайны пытаются прогнать ангела как можно дальше от храма и Рабочих лабиринтов. Как можно дальше.
С криком Неттл сорвался с места и помчался по улице.
Карнивал не прощала спайнам ни одной раны. Чем сильнее была боль, тем страшнее становилось возмездие. Никакие преграды не могли сдержать раненого ангела. Веревочники и нищие из Лиги страдали от ее гнева больше всего и ненавидели спайнов за это. Стены их фанерных лачуг были не толще бумаги. Те, кто мог позволить себе такую роскошь, ставили в домах клетки, в которых запирались вместе с семьей. Иногда это помогало, хотя чаще всего нет. Карнивал разбила с дюжину таких лачуг в Ночь Шрамов, вырывая их прямо из цепей, где были закреплены жилища.
Спайны спешили к планетарию. Темные фигуры одна за другой ныряли в темноту. Стрельба остановилась.
– Сюда, стерва!
Карнивал не замечала его. Что-то еще привлекло внимание ангела – что-то внутри планетария. Неттл выругался и посмотрел на серое здание особняка, увенчанное гигантским граненым шаром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144