– Я в какой-то момент поняла, что сюда направляется сэр Джиофри Трифорд, и я испугалась, что он подойдет и станет упрекать меня в том, что не взяла его букет. Выходит, он проспорил сэрам Андре Монтегу и Эдмонду Лейси.
Лорд Монтекатини задумчиво посмотрел на Изабеллу, понимая, что она вряд ли объяснила истинную причину своего волнения. Потом он тайком, из-под полуопущенных ресниц обвел взглядом комнату, чтобы отыскать истинную причину ее замешательства. От внимательных глаз графа не ускользнул ни горячий взгляд голубых глаз Лионела Валерекса, которым тот буквально пожирал Изабеллу, ни расстроенное лицо леди Джильен. Он также заметил, что ни лорд Хокхарст, ни лорд Рашден не удостоили лорда Лионела ничем большим, кроме приветственного кивка. Это свидетельствовало о том, что они не были в хороших отношениях с наследником Сант-Сейвора. Итальянец улыбнулся. В последнее время судьба была, действительно, благосклонна к нему.
– Со стороны сэра Джиофри было довольно-таки глупо заключать такое пари, – продолжал лорд Монтекатини. – Некого винить, кроме самого себя: только глупцу не понятно, что вы не смотрите ни на кого, кроме мужа. – Он повернулся к графу. – Вы, действительно, счастливый человек, лорд Хокхарст.
– Я всегда так думал, – согласился Воррик прохладно, потому что в итальянце было нечто такое, что не нравилось графу, хотя он не мог сказать, что именно.
До него дошли некоторые слухи об итальянце, но это были только слухи, потому что лорд Монтекатини был слишком скрытен и ревностно хранил свои тайны. Реальных же доказательств того, что он сотворил что-то из ряда вон выходящее, не было. Тогда всех итальянцев подозревали в отравлении любовным зельем, так как это был один из способов избавления от противника, принятый при Римском дворе. Даже в Англии были лорды и леди, которые боялись, что их убьют таким же способом, стоило лишь выпить несколько глотков хорошего вина, в котором незаметно, заблаговременно мог быть растворен яд. Некоторые, перед тем как выпить, предусмотрительно клали в бокал зуб акулы (считалось, что зуб акулы изменит цвет, если в содержимом бокала присутствует яд). Хотя сплетники говорили, что лорд Монтекатини в совершенстве владеет этим способом убийства, но эти слухи Воррику не нравились. Сам он не стал бы применять такое средство против своих врагов. Однако, не менее подлым был способ устранения противника, который предпочитали англичане: затаиться где-то в темном коридоре и всадить нож в спину.
Явные намеки на то, что граф предпочитал молоденьких мужчин, а не женщин, вызывали у Воррика чувство отвращения. Когда бы Воррик ни встретил итальянца, он всегда неловко чувствовал себя в его присутствии.
Воррик внимательно рассматривал лорда Монтекатини, твердо уверенный в том, что тот догадался об истинной причине замешательства Изабеллы. По какой-то необъяснимой причине эта мысль встревожила его; кроме того, ему очень не понравилось, какие взгляды итальянец бросал на Гила. В какой-то момент Воррик готов был поклясться, что черные глаза лорда Монтекатини зажглись похотью, когда он смотрел на брата Изабеллы. Граф понимал, что насколько была красива его жена, настолько же был симпатичен Гил. Мысль о том, что Монтекатини желал соблазнить Гила, ошеломила Воррика. Брат его жены был молод и неопытен. Он вполне мог оказаться во власти такого умного и решительного человека, как итальянец. Воррик решил, что ему необходимо как можно раньше предпринять кое-какие шаги, чтобы Гил не попал в тиски лорда. Для этого требуется, как минимум, избавиться от Монтекатини, чтобы помешать осуществлению вынашиваемых им планов.
– Идемте, Изабелла, Гил, – внезапно резко приказал Воррик. – Уже поздно, а мне и Гилу завтра необходимо присутствовать на королевском турнире, так что пора отдыхать.
– А вы участвуете, милорд? – спросил он графа.
– Я? Боже сохрани! Нет. Я вообще не люблю рыцарских турниров.
– Ну да, вы конечно… ваше ПРЕДПОЧТЕНИЕ нам хорошо известно, лорд Монтекатини, – преднамеренно подчеркнул Воррик, желая тем самым оскорбить его. «Какая жалость, было бы интересно скрестить с ним шпаги».
Итальянец понял двойной намек или угрозу в словах Воррика. Он удивленно вскинул бровь.
– В самом деле? Тогда конечно… тогда вы должны воспользоваться этой привилегией и оказать мне честь, милорд, – вежливо ответил граф.
– Тогда до завтра. Пойдемте, Изабелла, Гил, – повторил Воррик. Брат Изабеллы был слегка удивлен и обижен, что муж ее сестры скомандовал им и даже приказал уйти из зала, ведь ранг графа был не выше, чем его собственный. Правда, Гил вспомнил, как Изабелла отчаянно пыталась сделать свой брак счастливым, и не захотел осложнять отношения, вступая в конфликт с графом. Он распрощался и последовал за новобрачными из зала.
Никто из троих не оглянулся, поэтому они не видели, как кривая усмешка исказила рот Монтекатини, а его черные глаза вспыхнули злобным огнем.
ГЛАВА 25
Летний июльский день, в который должен был состояться королевский турнир, выдался ясным и погожим. В то утро солнце светило ярко, все выше поднимаясь в голубой лазури и обещая жару. Легкие белые облака, словно сделанные из сладкой ваты, плыли по небосводу. Время от времени легкий ветерок отрывал от них маленькие кусочки. Внизу Зеленая башня была похожа на море изумрудов. Деревья мягко раскачивались на ветру. Река Темза под лучами солнца сверкала голубизной, ее мягкие волны бились о борта лодок и барж, которыми была заполнена гавань.
Вдоль берега ходили купцы, торгующие вразнос, и сновали толпы людей, пытающихся хоть мельком взглянуть на товары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160