То, что лорд Рашден сам рассказал, было правдой.
– Ну, конечно же, леди Хокхарст простит своего мужа, – предположил граф. – В конце концов, ведь это случайность, и вы сказали, что рана ее брата не смертельна.
– Мы молим Бога, чтобы это было так, милорд. Что касается того, сможет ли миледи простить лорда Хок-харста, я не знаю. Он уже приехал, но миледи сказала, что не хочет его видеть и не захочет, пока будет жить. Если лорд Рашден умрет… – голос девушки оборвался.
– Да, в том-то все и дело. Какой позор, какой стыд, – заметил итальянец, но в душе он улыбался такому повороту событий. Было совсем не трудно догадаться, почему.
Целую вечность, как ей показалось, Изабелла ничего не чувствовала. У нее как бы остановилось сердце, а мозг, как пустая темная пещера, был лишен каких-либо мыслей. У нее как будто земля ушла из-под ног, и она почувствовала, как у нее поднимается грудь, а из горла вырываются горькие рыдания.
«Это все неправда, – тупо думала она, онемев от потрясения. – Это неправда!»
Но рука, которую девушка крепко сжимала в своей, была холодной, как когда-то рука умирающей Анны, и Изабелла поняла, что Гил умер.
Но все же она умоляюще посмотрела на Джоселин, пытаясь найти у нее в глазах подтверждение тому, что это не так. Однако, печальные глаза Джоселин опустились под горестно-умоляющим взглядом Изабеллы. Девушка поняла, что надеяться не на что.
– Как, Джоселин? – спросила Изабелла испуганным голосом. По ее лицу потекли кристальные слезы. – Почему? Ведь у него были повреждены только ноги, но я не думала, что была еще внутри какая-то рана.
– Должно быть, была какая-то, миледи. Вы… вы не помните, как он неожиданно вскочил, будто в агонии, и схватился за живот? Значит, внутри тоже была какая-то рана, которую мы не могли исцелить…
– Нет, он просто побился, даже ребра были у него неповрежденными. А если бы лошадь полностью смесила его, то ребра были бы поломаны. Я же знаю, что конь упал ему только на ноги. Тебе так не кажется, Джоселин?
– Нет, миледи. Ах, простите меня, миледи, – торопливо заговорила Джоселин. – Но мне кажется… мне кажется, что вы любите своего мужа и в душе вы не хотите винить его в смерти вашего брата.
– А что мне еще остается делать? – тихо спросила Изабелла, заплакав еще сильнее, как будто пытаясь скорее выплакать пустое щемящее чувство, которое полностью охватило ее. – Гил умер. Мой брат умер! – ее голос срывался. – А Воррика надо винить. Ах, Боже, Боже! Он же клялся мне… Воррик клялся мне, что не причинит моему брату вреда.
– Я, действительно, сдержал свое слово, Изабелла, – тихо сказал Воррик, входя в комнату как раз в тот момент, когда его жена произнесла свои последние слова. – Я убил только лошадь Гила.
Она медленно повернулась на его голос и непонимающим взглядом уставилась на него. В ее бездонных серо-зеленых глазах отразились смущение, боль и упрек. Она смотрела на него, так, как будто видела его впервые, и дурное предчувствие, как клинок, пронзило сердце Воррика.
– Мой брат умер, – бесцветным голосом сказала Изабелла. – Конь упал и смертельно ранил его.
– Нет! – воскликнул пораженный Воррик, не веря своим глазам и ее словам. – Нет! Не может этого быть! Повреждены были только его ноги. Здесь что-то не так! Я убил только лошадь Гила, – лихорадочно повторял Воррик, теперь понимая, что означает это пустое выражение в глазах жены. Он испугался, что потеряет ее теперь навсегда. – Под лошадь попали только ноги Гила, клянусь! Я думал, что он сможет безопасно спрыгнуть, и Гил мог бы это сделать… если бы только… если бы только…
– если бы только не думал о Ричарде, – закончила Изабелла, всхлипнув от боли. От этого голоса у Воррика все перевернулось внутри.
– Да, – неубедительно произнес он, почувствовав, что напоминание о короле после смерти брата ранило ее еще сильнее.
Даже Воррику стало плохо, когда он увидел, как обращались с телом Ричарда Плантагенета Гарри Тюдор и его люди, показывая неуважение к бывшему королю. Ричард не заслуживал того, что они с ним сотворили. Он все-таки был их королем. Воррик молил Бога, чтобы она никогда не узнала, что тело Ричарда бросили на площади, и даже сейчас жители Лондона приходили посмеяться и плюнуть на тело человека, который еще сегодня утром был их королем.
– Ах, Боже, Боже! Воррик, убирайся отсюда! – неожиданно взвыла Изабелла, испугав тем самым Воррика и вернув его в действительность. – Если бы не ты, мой брат и Ричард были бы живы. Живы, ты слышишь? Убирайся, убирайся! Я до конца дней своих не желаю тебя видеть!
– Изабелла…
– Нет, не прикасайся ко мне! Я убью тебя! Я убью тебя, как ты убил моего брата! Моего брата! – Девушку снова стали душить рыдания. Она, испугавшись, что задохнется, стала ловить воздух ртом и закрыла лицо руками. Ее плечи сотрясались от рыданий. Боже мой, она все равно еще любила мужа. И любовь к нему и брату разрывала ее на части.
– Белла, милая, – Воррик еще раз отчаянно попытался перекинуть мост через огромную пропасть, которая образовалась между ними. – Пожалуйста, дорогая, я бы утешил тебя, если бы только смог.
– Нет, ты этого не можешь, – тупо повторила Изабелла, как будто уже сама умирала, – потому что умер для меня, и ты сам в этом виноват. О, Боже, сжалься! – она снова взглянула на мужа, и в ее глазах появилась такая мука, что для него это стало невыносимым.
– Я пыталась, я пыталась его спасти. Я думала… думала, что у него повреждены ноги, но, должно быть, была какая-то внутренняя рана, потому что даже снотворное графа не облегчило боль Гила. Неожиданно, после того, как я дала ему выпить это зелье, он вскочил в агонии и… и умер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160