Я чувствовала его губы у своего уха. Они нашептывали мне страстные слова о любви.
«Вероятно, Джеррит не знает, – подумала я, вся похолодев изнутри, – он не знает, что натворила его будущая супруга…»
При этой мысли из моих глаз брызнули слезы, смачивая превосходный батист белоснежной кружевной рубашки Джеррита.
– Ну вот, что это такое? – ласково спросил он, приподнимая за подбородок мое лицо, чтобы лучше видеть его. – У тебя нет причин для слез, Лаура, или я не прав?
– Гораздо больше, чем ты думаешь! – воскликнула я. – О, Джеррит, твоя будущая жена совершила ужасный поступок!
Нежданный гость присел на край кровати и потянул меня к себе на колени. Лениво он начал играть прядью моих длинных волос, обвивая их вокруг пальца.
– Ну, а теперь расскажи мне, что же ты совершила, моя дорогая? – спросил Джеррит.
Мне пришлось рассказать ему все, страшась его реакции, ведь, несмотря на многие недостатки Николаса, Джеррит любил своего брата. Узнав о том, что причиной стремительного бегства Ники была я, он мог сделать со мной что угодно. Но между нами не должно было быть лжи. Поэтому я рассказала всю правду, надеясь, что это не приведет его в ярость.
– Моя свирепая орлица, – проговорил Джеррит, – какие же у тебя острые коготки. Невозможно было не запустить их в Николаса. Я больше других знаю, что он этого заслуживает. Если б в ту ночь на берегу, ты не остановила меня, кажется, я бы убил его. И как мне можно обвинять тебя, Лаура, за гораздо меньшее преступление?
– Значит, ты не сердишься на меня? – робко спросила я.
– Нет… Тебе так много пришлось пережить. Лаура… Лаура, неужели ты и вправду думала, что Джеррит не любит тебя, что он не вернется к своей невесте? Тебя нужно как следует отругать за то, что слишком мало веришь в меня. Хотя, мне казалось, что так и будет. Я слишком быстро уехал от своего счастья. Но на это, ты ведь понимаешь, были веские причины.
– Но, Джеррит, почему ты даже ни разу не написал мне?
– Сначала я не знал, как выразить на бумаге то, что хотел сказать, а позже, у меня совсем не было времени. Гримзби оказался хитрой лисой. Я проехал чуть ли не полконтинента.
– Значит, Анжелика была права, предсказывая это. Но ты поймал его?
– Конечно. Теперь он в тюрьме, в Лондоне, ожидает приговора. А я дома с тобой… О, боже, я так скучал по тебе, сердечко мое! Ты даже не представляешь, как мне не хватало тебя! – Он снова поцеловал меня и положил на кровать, прижимая своим крепким телом. – Ты хочешь отказать мне, Лаура? – спросил Джеррит, его глаза сверкали в свете одинокой свечи. – Ты хочешь, чтобы я ушел… или остался?
Неужели это мой голос, такой тихий и хриплый, с красноречивой мольбой ответил ему?
– Оставайся, – прошептала я. – Оставайся…
Губы Джеррита проглотили последнее слово и отняли дыхание. Его язык приоткрыл мне губы и стал дразнить мой язык, пока я не ответила ему страстным поцелуем.
Он не был нежен со мной в ту ночь. Джеррит был подобен сильному дикому ветру, дующему в торфяниках, разметающему перед собой снег, Я не могла ни о чем думать, только чувствовала, как его рот, язык и руки скользят по всем холмикам и ложбинкам моего тела. Халат и ночная рубашка в один миг слетели с меня. Я с жадностью принимала все, что предлагал мне Джеррит, покоряясь его сильному желанию.
Я была, как камыш или папоротник, стелящийся по ветру, мои длинные волосы опутывали его, тянули вниз. Мои груди были холмиками мягкой земли, взрыхленной крепкими мужскими ладонями. Его дыхание над их вершинами было таким сладким, влажный язык был подобен туману, плывущему и клубящемуся во впадинах земли, покрытых высокой травой… Я обнимала этого сильного, решительного мужчину, все сильнее и сильнее прижимаясь к нему, пытаясь слиться воедино. На моем теле не было ни единого местечка, которого он бы не знал, и ни одного на его, – к которому бы я не прикоснулась. Смуглое тело сливалось с белым… Мы были как единое целое, как земля и все, что на ней есть, мы были неразрывно связаны друг с другом.
А за окном падал и стучал в стекло густой снег. Сквозь ели пробивался лунный свет, освещая наши тела в пылу страсти. Быстро и сильно Джеррит вошел в меня… Мягко и нежно впустила его в себя я, издав сдавленный крик, приглушенный ветром, который пронзительно завывал в ночи.
ГЛАВА 13
СТОРМСВЕНТ ХАЙТС
Дни вина и роз длятся недолго
Эрнест Даусон
Позже, лежа как в колыбели в его любящих руках, я сказала Джерриту о нашем ребенке. С его губ сорвались ругательства, и он сурово упрекнул меня, почему не сказала об этом раньше. Джеррит испугался, что мог причинить вред мне или ребенку. Но я уверила его, что все не так. Наконец он смягчился, поцеловал и опять занялся со мной любовью. На этот раз так нежно, как будто я была редким цветком, с которым должны обращаться очень осторожно, чтобы тот расцвел. А потом, с неохотой, потому что время близилось к утру, и его не должны были обнаружить в чужой постели, Джеррит покинул меня тем же путем, что и пришел. Он слез по дереву и, прежде чем вывести из конюшни своего коня, послал своей возлюбленной воздушный поцелуй и скрылся.
Ровно через две недели мы поженились. Николас должен был быть свидетелем жениха. Но никто не знал, где он. Хотя мы и надеялись увидеть беглеца, он так и не приехал на нашу свадьбу. На его месте в деревенской церквушке стоял Александр. После этого мы с Джерритом провели медовый месяц в Португалии, на песчаном побережье, по-своему диком и прекрасном. Днем мы осматривали достопримечательности, а ночи были заполнены любовью. Понемногу я стала узнавать, что за человек был мой муж и открыла в себе такие черты характера, о которых раньше и не подозревала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82