– Нет! Ты не можешь этого сделать, Лаура! Ты не можешь так поступить со мной! – недоверчиво бормотал Николас. – Ради Бога! Поверь мне, Лаура! Это был несчастный случай!
Когда я ничего не ответила, он выругался и, потеряв рассудок, вцепился в свои волосы. Потом молодой человек резко вздохнул и хлопнул себя ладонью по лбу.
– О, Боже! Ну конечно! Какой же я идиот! Ты же, говоря эти слова, мстишь мне за ту ночь на берегу, так ведь, Лаура? Да, ну конечно, это так… Я же вижу по твоим глазам. Прости меня, прости, умоляю тебя! Все будет иначе, клянусь тебе! Скажи только правду о том, что здесь случилось, и я пойду к Джерриту, как только он вернется домой, и объясню ему все… Я заверю его, что той ночью был пьян и солгал ему, скажу, что никогда не спал с…
– Заткнись! Заткнись! – закричала я, застыв от ужаса, ведь Торн-то был в сознании и внимательно прислушивался к каждому нашему слову, по-своему, может быть неверно, понимая, все, что говорил Ники. – Мне от тебя ничего не надо, ублюдок. Ты убийца и ответишь за все!
– Ладно, ладно…
Ники немного помолчал, а потом продолжил:
– Послушай… всего лишь полчаса, Лаура. Ну, пожалуйста. Это все, о чем я тебя прошу. Дай мне полчаса, чтобы убраться отсюда, прежде чем в Хайтсе узнают о Торне и пошлют за дядей Эсмондом или, еще хуже, – за драгунами… Ведь, как скорбящий отец, дядя Эсмонд вряд ли сможет судить беспристрастно, правда?
– Думаю, что нет, – спокойно согласилась я, наблюдая, как непрестанно говоря, заботясь только о собственной шее, Ники судорожно седлал своего Черного Флага.
Удивительно, но он даже не попытался хоть как-то повредить свидетельнице преступления или даже убить ее, чтобы та не смогла дать против него показаний.
В душе же я думала, что Ники не такой уж и плохой, просто, распущенный и дерзкий, и что в ту ночь на берегу, этот человек просто много выпил и не соображал, что творит. Николас вывел из стойла своего коня и вскочил на него.
– Полчаса, Лаура, – умоляюще произнес он, – если ты когда-нибудь любила меня…
Всадник пришпорил коня и вылетел из конюшни. Вдруг я осознала, что, очевидно, Ники уехал без денег, только в кармане у него осталось несколько мелких монет. Кузен даже не надел свое пальто, которое раньше отбросил в сторону во время ссоры. «Он же может замерзнуть до смерти…» Его прощальные слова еще звенели у меня в ушах. И тут, чувствуя себя виноватой, я подумала о Джеррите и его семье: «Вскоре это будет и моя семья. Они так любят Ники!» И я решила, что уже достаточно его наказала: «Нужно хотя бы попробовать остановить несчастного!»
– Ники, подожди! – закричала я, бросившись за ним.
Но был еще Торн, который тоже ненавидел Ники и не остановился бы ни перед чем, чтобы только навредить ему. Если мой кузен Шеффилд и лежал тихо и безмолвно до этого, то только потому, что подло радовался, что Ники поверил в его смерть. Теперь же, когда подлец понял, что я собираюсь закончить эту игру, он, поморщившись от боли, приподнялся на локте. За исключением раны на виске и растянутой лодыжки, Торн, в основном, не пострадал. Его рука вытянулась, как выпущенная из арбалета стрела и грубо схватила меня за запястье, потянув назад.
– Подслушивающие часто слышат очень интересные вещи, ты согласна, Лаура? – лукаво спросил Торн с презрительной улыбкой на губах. – Иногда, нежданно-негаданно, находишь союзника там, где меньше всего ожидаешь, а? Теперь у нас с тобой общая тайна. Ты и я, а что самое удачное, – она не выгодна ни тебе, ни мне. Смешно, что бедный Николас стал объектом и твоего, и моего желания. Поэтому, я отлично понимаю, почему ты сыграла с ним такую жестокую шутку, Лаура, хотя и искренне удивлен, что моя кузина способна на это. Прими мои комплименты! Браво! – Он слегка похлопал в ладоши. – Это была ловкая и мерзкая работенка. Я и сам бы лучше не придумал. Как далеко, ты думаешь, убежит Николас, прежде чем узнает, что ты одурачила его, а его противник не умер?
– Не очень далеко, – холодным тоном ответила я. – Поеду за ним, и расскажу ему всю правду, Торн. Я отвратительно поступила, и он уже достаточно напереживался.
– А вот этого, Лаура, мне бы не хотелось, – заявил Торн. – У меня есть свои причины на то, чтобы Ники спасал свою шкуру, чтоб он не только сбежал, но и никогда не возвращался в страну. Поэтому, я думаю… да, я действительно так думаю, что тебя на время нужно задержать, Лаура… До тех пор, пока не буду уверен, что Ники уже достаточно далеко.
Торн пошарил взглядом по углам конюшни, и, прежде чем я успела сообразить, что этот негодяй собирается сделать, он схватил меня и потащил к стене, где лежали скрученные веревки. Сначала мне даже не верилось, что Торн всерьез связывает меня, и я смеялась над ним. Но это была моя ужасная ошибка. Он ничуть не изменился с того памятного дня на чердаке, даже стал еще более гадким. Мое веселье затронуло его гордость. Сейчас, ругаясь и сопротивляясь, я поняла, что Торн на самом деле решил на какое-то время обезвредить меня, связав по рукам и ногам. Потом, равнодушно сняв с себя галстук, злодей свернул его и засунул мне в рот, тем самым, лишив свою жертву возможности кричать. Проделав все это, он взвалил мое легкое тело на плечо и понес в подземный коридор, где привязал к стене.
– Интересно, знает ли Джеррит, какую мегеру берет себе в жены? – насмешливо произнес Торн, когда я пыталась ругаться на него.
Но из-за кляпа во рту у меня получались лишь сдавленные глухие звуки. Я извивалась, пытаясь ослабить узлы.
– Лаура… Лаура… – Торн, нахмурившись, покачал головой. – Береги свои силы. Освободиться тебе не удастся, обещаю тебе это. – Затем он вытащил из кармана жилета часы на цепочке и посмотрел время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82