«Дай мне чуточку жареной рыбы, и я оставлю тебя в покое».
– Пошла вон! – повторил рыбак и приготовился дать ей пинка.
Но собака не привыкла, чтобы с ней так обращались. Она оскалила зубы и показала рыбаку страшную пасть.
Тут в пещере раздался слабенький-слабенький голосок:
– Спаси меня, Алидоро! Если ты меня не спасёшь, я пропал!
Собака сразу же узнала голос Пиноккио и, к своему величайшему удивлению, обнаружила, что этот голосок раздаётся из мучного кома, находящегося в руке у рыбака.
Что же она сделала? Она подпрыгнула, схватила мучной ком, осторожно взяла его в зубы и выбежала из пещеры с быстротой молнии.
Рыбак пришёл в страшнейшую ярость от того, что у него украли рыбу, которую он так мечтал съесть. Он бросился вслед за собакой, но, сделав несколько шагов, сильно закашлялся и вынужден был вернуться.
А Алидоро в это время уже находился на тропе, ведущей в деревню. Там он остановился и осторожно положил Пиноккио на землю.
– Как мне тебя отблагодарить? – сказал Пиноккио.
– Не требуется, – ответила собака. – Ты меня спас однажды, а никакой поступок не остаётся без награды. Известно, что все на свете должны помогать друг другу.
– Как ты попал в пещеру?
– Я все ещё лежал распростёртый на морском берегу, как вдруг ветер принёс прелестный запах жареной рыбы. Этот запашок раздразнил мой аппетит и привлёк меня туда. Если бы я пришёл минутой позже…
– Ни слова больше! – вскричал Пиноккио, снова вспотев от ужаса, – ни слова больше! Если бы ты пришёл на одну минуту позже, я бы теперь был изжарен, проглочен и съеден. Брр!.. Меня дрожь пробирает, когда я об этом только подумаю!
Алидоро со смехом протянул Деревянному Человечку свою правую переднюю лапу, и он её крепко пожал в знак истинной дружбы.
После чего они расстались.
Собака пошла домой, а Пиноккио, оставшись снова в одиночестве, пустился к видневшейся поблизости хижине и обратился к старику, сидевшему на солнцепёке около двери:
– Скажите, почтеннейший, не слышали ли вы о некоем бедном мальчике, раненном в голову, по имени Эдженио?
– Этого мальчика рыбаки принесли в хижину, и теперь…
– Теперь он умер?.. – прервал его Пиноккио горестно.
– Нет. Теперь он жив и находится у себя дома.
– Правда? Правда? – воскликнул Деревянный Человечек и от радости перекувырнулся в воздухе. – Значит, это была не смертельная рана?
– Она могла бы быть очень серьёзной и даже смертельной, – ответил старик, – так как удар в голову был нанесён большой книгой, переплетённой в толстый картон.
– А кто бросил в него книгой?
– Один из его школьных товарищей, некий Пиноккио.
– А кто он, этот Пиноккио? – спросил Деревянный Человечек, притворившись дурачком.
– Говорят, что дрянь, лодырь, весьма опасный тип.
– Клевета, чистая клевета!
– А ты знаешь этого Пиноккио?
– Видел его мельком, – ответил Деревянный Человечек.
– И что ты о нем думаешь? – осведомился старик.
– Я считаю, что он хороший парень, прилежный, послушный и очень любит своего отца и всю свою семью…
Высказывая все это враньё без всякого стеснения, Деревянный Человечек потрогал свой нос и заметил, что он стал длиннее на дюйм. Тогда он испугался и стал кричать:
– Не верьте, почтеннейший, всему хорошему, что я рассказал вам о нем! Я знаю Пиноккио очень хорошо и могу вас заверить, что он действительно дрянной парень, невоспитанный бездельник, который отправился буянить со своими товарищами, вместо того чтобы идти в школу.
Как только он это произнёс, его нос стал заметно короче.
– А почему ты такой белый? – неожиданно спросил старик.
– Видите ли… это, собственно говоря, было так, что я по ошибке прислонился к свежевыбеленной стене, – ответил Деревянный Человечек.
Он постыдился сознаться в том, что его, как рыбу, вываляли в муке, чтобы затем изжарить на сковородке.
– А что ты сделал со своей курткой, штанами и колпаком?
– По дороге я встретил воров, которые меня ограбили… Скажите, добрый старец, нет ли у вас случайно какой-нибудь одежды для меня, чтобы я мог дойти до дому?
– Дитя моё, из одежды я имею только мешочек, в котором храню бобы. Если хочешь, можешь его взять. Вон он лежит.
Пиноккио не заставил себя просить дважды. Он поспешно взял пустой мешочек, вырезал ножницами внизу и с обеих сторон небольшие дырки и надел на себя как рубаху. И в этом убогом одеянии повернул к деревне.
Однако по дороге его начала мучить совесть. Он делал один шаг вперёд, один назад и говорил, обращаясь к самому себе:
– Как я могу показаться на глаза моей доброй Фее? Что она скажет, увидев меня таким?.. Простит ли она во второй раз мою вину?.. Нет, определённо не простит, нет, не простит! И это будет правильно, потому что я никудышный парень. Я только и делаю, что обещаю стать лучше, но не держу слова!
Когда он достиг деревни, была уже тёмная ночь. Погода испортилась, дождь лил потоками, но Пиноккио шёл прямо к дому Феи в полной решимости постучаться и войти.
Однако перед самым домом ему изменило мужество, и, вместо того чтобы постучаться, он снова отошёл шагов на двадцать назад. И опять подошёл к двери, и снова ему не хватило мужества. То же самое случилось и в третий раз. В четвёртый раз он наконец с дрожью взялся за дверной молоток и постучал один раз, только очень тихо.
Он ждал, ждал, и наконец через полчаса осветилось одно окно в верхнем этаже (дом имел четыре этажа), и Пиноккио увидел, что оттуда высунулась большая Улитка с горящей свечкой на голове.
Она спросила:
– Кто стучится так поздно?
– Фея дома? – спросил Деревянный Человечек.
– Фея спит и просила, чтобы её не будили. А кто ты такой?
– Я.
– Кто – я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38