Может быть, потому, что оба они числились в войске рядовыми.
Немечек посмотрел вверх, но никого не увидел. Однако кто-то все же возился там, среди дров. Поэтому мальчуган стал карабкаться наверх, хватаясь за их выступающие концы. Уже на полпути он совсем ясно услышал, как кто-то ворочает и перекладывает поленья. Сердце у него забилось, и ему захотелось спуститься. Но, посмотрев вниз и увидев Гектора, он приободрился.
«Смелей, Немечек», – сказал он себе и осторожно стал карабкаться дальше. И всякий раз, переставляя ногу выше, подбадривал себя, приговаривая:
– Смелей, Немечек. Смелей, Немечек.
Наконец добрался до вершины. Тут он еще раз сказал себе: «Смелей, Немечек», и уже собирался было перелезть через парапет, но занесенная нога его вдруг так и застыла в воздухе.
– Господи Иисусе! – испуганно воскликнул он и стал поспешно спускаться.
Когда он достиг земли, сердце у него готово было выпрыгнуть из груди. Он взглянул наверх. Возле знамени, поставив правую ногу на парапет, стоял Фери Ач – грозный Фери Ач, их враг, предводитель мальчишек из Ботанического сада. Ветер раздувал его просторную красную рубаху, а сам он насмешливо улыбался.
– Смелей, Немечек! – негромко бросил он сверху мальчику.
Но того покинули последние остатки смелости. Он пустился наутек. Черный пес помчался за ним, и оба юркнули в извилистые ходы между штабелями, спеша назад, на пустырь. А вдогонку им летели язвительные возгласы: «Смелей, Немечек!»
Когда Немечек, добежав до пустыря, обернулся, над фортом уже не видно было красной рубашки Фери Ача. Но не развевалось там больше и знамя. Фери унес с собой ало-зеленый флажок, сшитый сестрой Челе, скрывшись с ним в штабелях. Может быть, он вышел на улицу Марии, и ворота за лесопилкой, а может, прячется где-нибудь здесь вместе со своими друзьями Пасторами.
При мысли о том, что и Пасторы могут быть здесь, Немечека мороз подрал по коже. Ему ли не знать, что значит столкнуться с Пасторами! Зато Фери Ача он видел так близко первый раз. Немечек не на шутку его испугался, но, откровенно говоря, Фери ему скорее понравился. Красивый, плечистый, смуглый парень был Фери Ач, и ему удивительно шла просторная красная рубаха. Она придавала ему воинственный вид. В этой красной рубахе было что-то гарибальдийское. Красные рубашки, в подражание Фери Ачу, носили все ребята из Ботанического сада.
В калитку постучали четыре раза – через равные промежутки. Немечек облегченно вздохнул: четыре удара были условным знаком мальчишек с улицы Пала.
Он подбежал к калитке, отпер. Вошли Бока, Челе и Гереб. Немечеку не терпелось рассказать им устрашающую новость, но он не забывал, что рядовой и на нем лежат определенные обязанности перед старшими лейтенантами и капитанами.
Он стал навытяжку и откозырял.
– Здравствуй! – ответили вновь прибывшие. – Что нового?
Немечек открыл было рот, но не мог произнести ни слова: так силился он выложить все сразу, одним духом.
– Ужас! – выпалил он наконец.
– Что такое?
– Кошмар! Вы не поверите!
– Да в чем дело?
– Здесь был Фери Ач!
Теперь пришел черед слушателей ужасаться. Они сразу стали серьезными. – Врешь! – сказал Гереб.

Немечек положил руку на сердце:
– Ей-богу!
– Не клянись, – сурово заметил Бока и, чтобы придать своему замечанию больше веса, прикрикнул: – Смирно! Немечек щелкнул каблуками. Бока подошел к нему:
– Расскажи подробно все, что ты видел.
– Когда я вышел туда, на середину, Гектор залаял. Я побежал за ним, вдруг слышу какой-то треск в средней цитадели. Выбираюсь наверх – а там Фери Ач стоит в красной рубашке.
– Наверху? В самой цитадели?
– Наверху! – подтвердил белокурый мальчуган и чуть было опять не поклялся. Он уже поднес руку к груди, но, встретив строгий взгляд Боки, опустил ее и добавил только: – Он и знамя унес.
Челе ахнул:
– Как! Знамя?
– Да.

Все четверо побежали в форту. Немечек скромно трусил позади всех – не только потому, что был рядовым, но и потому, что неизвестно: а вдруг Фери Ач прячется где-нибудь неподалеку, на улице. У форта все остановились. Действительно, знамени не было. Даже древко исчезло. Все пришли в страшное возбуждение, только Бока сохранил хладнокровие и спокойно стал распоряжаться.
– Скажи сестре, – обратился он к Челе, – пускай сошьет к завтрашнему дню новое знамя.
– Хорошо, – ответил Челе. – Только зеленой материи больше не осталось. Красная есть, а зеленая вся вышла.
– А белая есть?
– Есть.
– Ну, так пусть сделает красно-белое знамя. Теперь нашими цветами будут красный и белый.
На этом и порешили. Гереб крикнул Немечеку:
– Рядовой!
– Я!
– Нынче же внесите поправку в законы: наши цвета теперь не красный и зеленый, а красный и белый.
– Есть, господин старшин лейтенант!
И Гереб благосклонно кинул белокурому мальчугану, который вытянулся перед ним в струнку:
– Вольно!
Немечек встал вольно. Мальчики взобрались на вершину цитадели и установили, что Фери Ач отломил древко. Конец его, накрепко прибитый, печально торчал на гвозде.
Со стороны пустыря послышались возгласы:
– Гаго, го! Гаго, го!
Это был их клич. Наверно, пришли остальные и ищут их. Из множества ребячьих глоток вырывались звонкие крики:
– Гаго, го!
Челе подозвал Немечека:
– Рядовой!
– Я!
– Ответить остальным!
– Есть, господин лейтенант!
Немечек приставил рупором ладонь ко рту и тонким детским голоском прокричал:
– Гаго, го!
Спустившись на землю, все пошли на пустырь. Там, посредине, тесной группой стояли Чонакош, Вейс, Колнаи и другие. Увидев Боку, все встали «смирно», потому что Бока был капитаном.
– Здравствуйте. – приветствовал он их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50