Я только молила Бога ниспослать мне силу и смелость, чтобы удачно выполнить поручение Ивора. Он был прав – поручение это было очень трудным и рискованным. Недаром он подчеркнул, что не стал бы обращаться ко мне за помощью, если б это не было вызвано чем-то более серьезным, чем его жизнь.Слова, которые он произнес по-испански вполголоса – почти шепотом – были следующие: «Пойдите одна в комнату, где произошло убийство. На балконе за окном – ящик с цветами, под ними футляр. Отнесите его Максине. Дорога каждая минута»…Можно было подумать, что и сейчас он заботится только о ней, о Максине де Рензи, и я – именно я! – должна помогать ему и ей. Но даже это не поколебало моей уверенности в Иворе: сердце снова подсказало мне, что их связывает не любовь, а какое-то таинственное общее дело. А если даже и любовь – я все равно не отступлюсь, сделаю для них все, что в моих силах. Ведь для Ивора это «важнее жизни», и моя гордость не должна чувствовать себя уязвленной. Пусть даже в страшном доме, куда он посылает, меня ждет смерть или нечто худшее, чем смерть, – я обязана пойти туда!Моей первой мыслью было отправиться туда немедленно. Но шел уже восьмой час вечера, скоро будет темно, и, хотя Ивор сказал: «Дорога каждая минута», – я побоялась сгоряча испортить все дело. Благоразумие взяло верх над порывом, я поняла: чтобы обеспечить успех, необходимо хорошенько продумать план действий.По пути в отель, проезжая мимо ресторана Дюваль, я остановила кэб, расплатилась с возницей и зашла в ресторан. Там, усевшись за мраморный столик, заказала чашку шоколада, а заодно попросила принести мне вечерние газеты. Просмотрев их, я не нашла для себя ничего нового, никаких важных подробностей, кроме короткой заметки о том, что следствие по делу об убийстве на улице Филь Соваж продолжается. Как видно, интерес прессы к этому делу уже начал остывать.Я даже не знала, в каком районе Парижа находится улица с таким названием, мрачным, как и трагедия, разыгравшаяся там минувшей ночью.Но меня словно обожгло кипятком, когда рядом с этой заметкой я увидела фотографию Ивора – довольно неудачную; очевидно, она была перепечатана из лондонской газеты «Таймс» за прошлый год, когда Ивор только что вернулся из тибетской экспедиции. Эта фотография была выставлена тогда в витрине книжного магазина, где продавалась его нашумевшая книга о Лхассе, и я видела ее еще до того, как познакомилась с Ивором. Думала ли я тогда, что встречу ее еще раз при таких обстоятельствах?!Между прочим в заметке сообщалось о том, что полиция опечатала комнату, в которой произошло убийство, и распорядилась не допускать туда никого, пока ее не осмотрят судебные эксперты. Это очень расстроило меня, так как нарушило мой план – любой ценой проникнуть в эту комнату и выполнить просьбу Ивора. Теперь надо было изыскивать какие-то другие пути. Вдобавок, Ивор предупредил, чтобы я была одна, т. е. без свидетелей, и это очень осложняло задачу…Вернувшись вечером в «Елисейский Дворец», я вызвала Нэнси и отослала с ней тете Лилиан записку, в которой известила тетю, что завтра с утра навещу свою американскую подругу, которую случайно встретила в ресторане Дюваля. С этой подругой (писала я) мы не виделись больше года, она только что приехала в Париж из Нью-Йорка в туристский круиз. Возможно, я проведу с ней целые сутки, и тогда постараюсь вернуться на следующий день к девяти или десяти часам утра, так что пусть тетя не беспокоится за меня, все будет в порядке!Я ненавижу всякую ложь и из-за этого нередко ссорилась с Лизой. Но на сей раз ложь была необходима: из слов Ивора я поняла, что его поручение должно быть окружено глубочайшей тайной.Затем я попросила у дяди Эрика вчерашнюю газету, где был помещен фотоснимок дома на улице Филь Соваж, и внимательно рассмотрела его.Мне сразу бросилось в глаза, что в этом большом шестиэтажном доме гостиничного типа каждая комната имеет перед окном небольшой балкон, причем балконы соседних комнат расположены довольно близко друг от друга; мне показалось, что расстояние между ними не превышает пяти-шести футов (два метра) и при известной ловкости и, конечно, смелости можно по карнизу перебраться с одного балкона на другой… если на стене есть какие-нибудь выступы, за которые можно уцепиться.Это решило дело. Раз нельзя попасть в нужную мне комнату – попытаюсь проникнуть в соседнюю…Согласно показаниям сыщика Жирара, когда он открыл дверь и осветил комнату карманным электрическим фонарем, Ивор Дандес стоял у раскрытого окна (фотоснимок этого окна также был помещен в газете); по-видимому, услыхав шаги и стук за дверью, он собирался бежать через балкон, но испугался огромной высоты…Однако я-то знала, почему он стоял у окна!И вот теперь мне самой предстояло завтра совершить головоломный трюк – проделать рискованный путь над бездной; другого пути не было.На снимке было заметно, что чугунные перила на балконах имеют узорчатые переплетения и выступы. Перелезая с балкона на балкон, я могу зацепиться за них подолом платья и оказаться в беспомощном положении; платье было мне помехой, и я подумала, что наилучшим выходом из этой ситуации была бы мужская одежда: мне нужно переодеться парнем!Кстати, в этом у меня уже имелся некоторый опыт. В Нью-Йорке, когда я училась в колледже, мы не раз ставили школьные спектакли, разыгрывая небольшие сценки; и так как мальчишки обычно относились к «девчоночьим затеям» пренебрежительно, мне (как и другим девушкам) приходилось иногда переодеваться и выступать в мужской роли. Мы даже приклеивали небольшие усики.Нечто подобное было и в Лондоне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79