Особенно заворожил Жору Николай Гумилёв. Он даже имя поэта специально занёс в тетрадочку, чтобы на досуге поискать его книги в магазинах.
– Толковый дядька! – воскликнул Жора одобрительно. – И жизнь прожил настоящую, и стихи писал – замечательные. Не то, что некоторые!
Но какие именно – «некоторые», уточнять не стал. Впрочем, заметив, что его попутчики выдохлись, сжалился над ними и разрешил залезть на лежанку за своей спиной, подремать. И почти сутки не будил их, неутомимо наматывая дорогу на колёса своего автомобиля.
Как Жора и обещал, он выгрузил «обворованных», едва они только въехали в Москву, и, помахав на прощание рукой, окончательно исчез из их жизни.
– Куда мы теперь? – спросила Алиса Сергеевна у Стерна. – Сначала поедим, – решил тот, – затем обсудим наши дальнейшие действия. Любое дело, – назидательно добавил он, – следует хорошо спланировать. И только тогда приниматься за его исполнение.
– То-то мы последние дни только и делаем, что планируем и планируем! – усмехнулась – впрочем, беззлобно, Алиса Сергеевна. На что Стерн только развёл руками.
Они выбрали небольшое кафе, хозяин которого без лишних уговоров позволили себе принять «баксы», и заказали обед. Шаурма и пиво. Алиса Сергеевна, правда, от алкоголя отказалась. Попросила себе сока. Яблочного.
Когда голод был утолён, и им принесли кофе (к слову, вполне прилично приготовленный), Стерн сказал:
– Ну что, Аля, займёмся нашими баранами?
– Какими ещё баранами? – не поняла его Алиса Сергеевна.
– Поговорка такая есть, – пояснил Стерн. – Если мне память не изменяет, из средневековой Франции пришла. Суть в чём? Судились как-то два синьора из-за баранов. То ли один их себе забрать хотел, то ли наоборот другой их у него спёр – не суть важно. И был там на процессе хитрый адвокат. Так вот, он настолько ловко свою речь в сторону уводил, что судья, теряя нить его рассуждений, всякий раз начинал орать: «Так вернёмся же к нашим баранам!» В смысле – не будем забывать о главном. А что для нас сейчас главное? – Стерн требовательно посмотрел на Алису Сергеевну – и, не дождавшись от неё ответа, назидательно пояснил: – А главное для нас – это не только выжить, но и что-то сделать с письмами. Вариантов несколько, – Стерн скосил глаза на Алису Сергеевну, ожидая от неё бурной реакции, поскольку любое упоминание о письмах всегда выводило из себя его подругу по несчастью. Но та продолжала молчать – и воодушевлённый Стерн принялся излагать свои предложения: – Во-первых, их можно отослать автору. Но здесь нам никто не даст гарантии, что письма попадут точно по адресу. Слишком через большое количество людей придётся им пройти, и я не уверен, что на ком-нибудь они не исчезнут. Не все в президентской администрации – горячие сторонники нынешнего хозяина Кремля. Во-вторых, мы можем продать письма. Покупателей на такой товар, как ты понимаешь, сыщется много. И тем самым нам уже можно будет не скрываться. Когда тайна известна всем – кому мы станем опасны? В-третьих…
– В-третьих, – перебила Стерна Алиса Сергеевна, и её глаза зло сверкнули, – мы ещё можем письма просто уничтожить! Об этом варианте, Константин, вы ещё не думали?
Ну вот, опять двадцать пять! И до чего эти женщины порой бывают так тупы?
Стерн вздохнул и терпеливо, как маленькой, постарался объяснить Алисе Сергеевне её неправоту:
– Мы это можем сделать, моя дорогая. И это тоже будет вариант. Правда, не из лучших, хочу отметить. Почему? Да неужели не понятно? – и не сдержавшись, он чуть не проорал: – Да кто вам потом поверит, что вы именно так и поступили? Наоборот, начнут жилы тянуть, чтобы выпытать, в каком тайнике вы их храните! И не только у вас. Но и у меня. А я – не мазохист. И меня такое развитие событий, знаете ли, очень-то прельщает!
Наверное, он всё-таки повысил голос, потому что хозяин кафе несколько раз бросил в сторону их столика тревожный взгляд. Стерн тут же сбавил тон, успокаивающе кивнул мужику и взял чашечку кофе. Наверное, в который раз, журналист пожалел, что ввязался в эту историю. Алиса Сергеевна откровенно связывала ему руки. Эх, вот если бы письма – или хотя бы часть их, была у него!.. Ну, да что там говорить о шкуре неубитого медведя! Будем исходить из того, что есть.
– Итак, что мы должны сделать в самое ближайшее время? – спросил сам себя Стерн – и сам же себе ответил, – Найти подходящее убежище в столице, отдохнуть и начинать искать выходы на …сама знаешь кого. Раз. Одновременно, я попробую связаться с Гарничем. Это два. Поверь, это не самый худший человек! Да знаю, знаю! – прервал он снова готовую взорваться Алису Сергеевну, – Ты ничего продавать не будешь, воля твоя, но хоть снять эту свору с нашего хвоста он нам поможет. Пойми, Игорь Иннокентьевич – не из породы костоломов, у тебя из глотки ничего вырывать не будет. Да и к тому же, – не удержался Стерн от шпильки, – ведь именно его люди спасли тебя тогда в Светлогорске. Вам не кажется, моя дорогая, что долг платежом красен?
Алиса Сергеевна ничего не ответила. И Стерн счёл это благоприятным знаком.
Квартиру они нашли быстро. В ближайшем киоске купили рекламную московскую газету – и после внимательного изучения, подобрали вполне приличный вариант в Южном Бутово.
Достаточно далеко от центра, значит, место спокойное, две комнаты, милая хозяйка – пенсионерка. Они созвонились по указанному телефону и, тормознув «попутку», отправились по указанному адресу.
* * *
Анна Власьевна Танганова оказалась коренной москвичкой и вполне приличной женщиной. В меру, доброй, спокойной и абсолютно не любопытной.
Впрочем, беспечной её тоже назвать было нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89