Поморщившись, Гарнич коротко обронил телохранителю:
– Разберись!
Тот не спеша выбрался из джипа. И с места в карьер, тут же завалил всю троицу прямо под колёса их собственной машины. Те и вякнуть не успели. Лишь противно хрустнули ломаемые ногой «благополучного» мальчика челюсти «отморозков». И всё закончилось.
Стерн машинально глянул на часы: схватка заняла не более десяти секунд. Ну, может, одиннадцати. Телохранитель также неторопливо нагнулся, собрал пистолеты «братков», и, выпрямившись, вопросительно глянул на шефа. Гарнич неопределённо махнул рукой: мол, выброси, эту гадость!
И только тогда Стерн пришёл в себя и содрогнулся. Ни за что бы на свете он не пожелал столкнуться с этим парнем на узкой дорожке. Телохранитель «гасил» людей, словно насекомых: спокойно, без всяких эмоций и даже как будто лениво. Такое было ощущение, что это не человек, а механическая кукла, одухотворённая злобным колдуном. Или зомби. Хрен, как говорится, не слаще!
С той поры Стерн стал побаиваться парня. К счастью, Гарнич пересекался с журналистом редко – и, следовательно, встречи с телохранителем были эпизодическими.
Алиса Сергеевна жила на окраине города, в обыкновенной хрущобе. Лет тридцать назад этот район был центральным. И поселиться здесь почитал за счастье каждый второй горожанин. Но в конце семидесятых, когда массовое строительство стало раздвигать рамки областного города – почему-то не равномерно, а в одну сторону, центр постепенно переместился южнее. А вместе с ним – и большинство его обитателей. Что до бывшего центра, то он – увы! – превратился в окраину. Ничего не поделаешь, издержки современной урбанизации!
Вопреки устоявшейся традиции, район не стал городским «дном». Как ни странно, но всё отребье предпочитало селиться поближе к центру. Этому способствовала и близость к промышленной зоне города, и огромный торговый порт, один из крупнейших в России, до которого от центра города было рукой подать.
Несмотря на то, что местные именовали свой район «Лабиринтом» – из-за хаотичности застройки и почти полного отсутствия номеров на домах, нужный адрес нашли быстро. Помог Стерн, хорошо знавший дорогу.
«Лексус» вкатил во двор и остановился неподалёку от детской «песочницы». «Телохран» тут же открыл глаза и тихо поинтересовался:
– Мы на месте?
Получив утвердительный кивок журналиста, тут же выпрыгнул из салона. Быстро огляделся по сторонам, оценивая обстановку – и только после этого открыл дверь, помогая Стерну выбраться из машины.
– Мне – с вами? – деловито осведомился водитель – та ещё горилла! Туп, как обезьяна, но исполнителен и могуч, почти как Терминатор! Однако Стерну он нравился куда больше телохранителя!
– Не помешает, – солидно кивнул ему Стерн и зашагал к нужному подъезду. У двери телохранитель обогнал его – и первым шагнул в тёмноту.
Ещё два дня назад вся эта перестраховка ничего, кроме усмешки, у Стерна бы не вызвала. Но после того, как он узнал о письмах – в душе поселилась осторожность. Как говорится, лучше быть трижды предусмотрительным – и жить долго, чем плевать на всё – и не увидеть рассвета!
В подъезде не горела ни одна лампочка, и ощутимо воняло кошачьей мочой.
Стараясь не дышать носом, Стерн поднялся на второй этаж и остановился у знакомой двери.
– Пришли! – почему-то шёпотом сказал он и потянулся рукой к звонку.
Телохранитель вдруг резко толкнул журналиста в сторону и вжался в стену. Водитель, поднимавшийся последним, ничего не понял, но тоже среагировал мгновенно. Стремительно повалился прямо на грязные ступеньки и затих. Только в выставленной вперёд руке грознул блеснул пистолет.
У Гарнича непрофессоналов не держали. На любую, быстро меняющуюся ситуацию, его люди реагировали адекватно: с той же неумолимой скоростью.
– Всем – тихо! – приказал телохранитель. Дипломат, до этого мирно болтавшийся в его левой руке, быстро раскрылся, превращаясь в защитную кевларовую накидку. Такая неплохо держит пистолетный выстрел в упор. Прикрываясь накидкой и держа перед собой неведомо откуда появившийся пистолет-пулемёт, кажется, «мини-узи», телохранитель стал осторожно подкрадываться к двери.
Только сейчас, очнувшись от ступора, Стерн увидел, что она была приоткрыта. Сердце сразу сжалось от тревоги. Алиса Сергеевна никогда не держала двери открытыми – даже когда к ней приходили гости и она выгоняла их курить на лестничную клетку.
Осторожная была женщина. И крайне осмотрительная. Поэтому открытая дверь в её квартиру могла означать только одно – у Алисы Сергеевны начались неприятности. Из тех, что чреваты летальным исходом.
Среда, 7 июля 2000-го года. Москва, Новый Арбат, утро. Художественный салон «Эпицентр Росы»
Фотовыставка Амалии Ройзман, откровенно говоря, не произвела на Анатоля Дейча того шокирующего эффекта, на который рассчитывала художница. Да и гости разглядывали творения «мировой знаменитости», как скромно именовала Амалию бульварная пресса, со сдержанным любопытством. Будь их воля – они бы сюда ни за что не заглянули. Но салон в последнее время стал местом модным, как в кругу окололитературной и политической тусовки, так и среди деловых кругов Столицы, и не посетить его, значило потерять «лицо». Во всяком случае, выпавшим из её обоймы завидовали мало.
А постоянно устраиваемые здесь вернисажи, выставки и прочие авангардные изыски известных творцов служили всего лишь красивой упаковкой всему происходящему. А творцам – ещё одним способом напомнить народу о себе. Здесь, так сказать, совмещали приятное с полезным.
Несмотря на излишнюю эпатажность фотоэкзерсисов Амалии, сдержанность посетителей можно было найти и иное объяснение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89