– Поброжу по городу, повидаю знакомых, – снова уклончиво ответил я.
– Ты возвратишься? – спросила Женя тихим голосом.
– Если честно, то не знаю, – ответил я и опустил глаза.
– Ты не отказался от своих намерений?
Я промолчал. Мне не хотелось посвящать ее в свои планы, а тем более впутывать в такие дела.
– Значит, не отказался, – вздохнула Женя и отставила чашку.
– Перестань, Женя, – успокаивал я ее. – Вот увидишь, все образуется, и мы опять будем вместе.
– Нет, – отрицательно покачала она головой. – Не образуется до тех пор, пока ты не откажешься от своих планов.
– Давай не будем начинать то же самое по второму кругу. – Прервал я ее. – Мы же поговорили об этом вчера. Я принял решение, и принял его не вчера, даже не месяц назад.
Она встала с кровати, набросила халатик, лежавший на кресле.
– Пойду в душ, – сказала она расстроенным голосом. – Потом договорим.
Но только она зашла в душ, как раздался звонок телефона.
«Опять срочно вызывают на службу, – подумал я. – Все-таки дурацкая работенка, Терехин частично прав», – а вслух произнес:
– Женя, тебя к телефону!
Она выскочила из душа и схватила трубку:
– Алло, слушаю.
Я напряг слух, стараясь уловить хоть слово, но шум воды из ванной заглушал все звуки.
– Да, да, – соглашалась Женя. – Хорошо, выезжаю. Нет, не надо, сама доберусь.
Она положила трубку и посмотрела на меня.
– Срочно вызывают на работу? – почти безразлично спросил я.
– Да, – лицо Жени было серьезно.
– Что-нибудь стряслось?
– Чеченские боевики во главе с Басаевым захватили больницу в Буденновске, – ответила она.
– Терроризм? – предположил я.
– Скорее всего, – согласилась Женя.
– Теперь начнется шмон по всей столице, – пошутил я, но Женя посмотрела на меня весьма серьезно:
– Ты прав. Приказано изолировать представителей чеченской диаспоры в Москве, не спускать глаз с самых активных сторонников независимости Чечни.
«Хорошо, очень хорошо, – радовался я. – Сам того не подозревая, я ухватил нить, которая поможет мне внести коррективы в планы Филатова».
– Но почему вы? – спросил я вслух.
– Как почему? – не поняла моего вопроса Женя.
– Есть же специальный отдел по Кавказу. Пусть бы они и занимались.
– Теперь приходится заниматься тем, что прикажут, – ответила Женя. – Сил не хватает и людей, чтобы залатать все дыры.
– Ясно, – спокойно согласился я. – Значит, ты отправляешься на задержание?
– Почему я? – удивилась она. – Для этого есть бригада противодействия, пусть они и отправляются, а я – на свое рабочее место.
– Бригада противодействия? – переспросил я. – Что-то новенькое. Раньше такого не было.
– Да, – подтвердила Женя. – Года полтора – два, как создали. Специальное подразделение для устранения мелких конфликтов, решения задач локального значения. Кстати… Женя прошла в душ и обернулась на пороге. – Руководит им небезызвестный тебе майор Москвин, – добавила она.
– Гена Москвин? – немало удивился я.
– Именно он, – подтвердила Женя.
– Хорошенькие новости, – пробормотал я себе под нос, когда затворилась дверь ванной. – Почему ты мне раньше не сказала?
– Что? – переспросила она из-за двери.
– Я спрашиваю, почему ты мне раньше об этом не сказала? – громко повторил я свой вопрос.
– Ты же меня не спрашивал! – также громко ответила Женя.
– Не спрашивал, потому что никогда не подумал бы, – спокойно сказал я сам себе.
Шум воды прекратился, Женя собиралась выходить из ванной.
– Послушай, – вспомнил я. – Он ведь собирался уволиться после августа девяносто первого?
– Собирался, да не уволился, – открыв дверь, ответила Женя.
Она вышла из ванной и направилась в спальню.
– Прикрой дверь, я оденусь, – попросила она.
Я выполнил ее просьбу, прикрыл дверь и продолжил:
– Он, по-моему, даже рапорт тогда написал.
– Не знаю, что он там писал, но сейчас он снова на службе и возглавляет бригаду противодействия, – сказала Женя.
– Он всегда умел вывернуться, – произнес я.
– Согласись, что для большинства в этом весь смысл жизни, – заметила Женя.
– Может, и для большинства, но не для всех. Иногда оказывается, что большинство ошибается, только такие ошибки потом приходится очень долго и упорно исправлять.
Она промолчала, выходя из спальни и застегивая на ходу пуговички на блузке.
– Ладно, я пойду, – сказал я.
– Постой, постой, – остановила она. – Я же думала, что ты меня подвезешь?
– Прямо к управлению? Нет, прости, но не могу.
– Почему к управлению? – удивилась она. – Ты меня высадишь на углу, перед площадью, а там я сама дойду.
– Хорошо, поедем, – согласился я.
Мы сели в машину и помчались по городским улицам в сторону площади Дзержинского, где я и высадил Женю.
– Ты надолго? – спросила она перед тем, как захлопнуть дверцу.
– Не знаю.
– Я буду ждать тебя, – улыбнулась она на прощанье.
Минуту я еще смотрел на ее удаляющийся силуэт, а потом меня захватили совершенно иные мысли. Я завел машину и надавил на газ. «Жигули» с визгом рванулись с места.
Терехин оказался дома. Он сам открыл мне дверь и пропустил в квартиру.
– Ты где пропадал? – спросил он, закрывая за мной дверь.
– Послушай, Леша, – задыхаясь сказал я. – У меня мало времени. Ты не подскажешь, где найти представителей чеченской диаспоры в Москве?
У него от удивления выпучились глаза.
– Кого? – удивленно переспросил он. – Чеченцев?
– Да, да, черт побери, – торопливо ответил я.
– Не знаю, – он делал вид, что соображает.
– Тогда, может, знаешь, кто смог бы помочь выйти на них?
– Я тебе мог бы подсказать, к кому обратиться, чтобы без очереди сдать тару в нашем приемном пункте, – продолжал шутить Терехин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73