Я последовал его примеру.
В этот момент к особняку подъехала черная «Волга». У меня возникли нехорошие предчувствия. Я наклонился вперед, чтобы разглядеть человека, выходившего из машины. В следующее мгновение я прямо-таки остолбенел. Водителем «Волги» был не кто иной, как наш вчерашний хозяин, в доме которого мы останавливались на ночь. Я хотел было повернуться к боевикам, но в тот же миг получил сильный удар чем-то тяжелым по голове и упал на пол с рассеченным затылком.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
(конец августа – сентябрь)
В тюремном изоляторе было невыносимо душно. Человек в белом халате совал мне под нос нашатырь. Я открыл глаза. Очень болела голова. Я дотронулся до нее рукой. Она была перебинтована.
– Где я? – спросил я у врача.
– А ты что же, не знаешь, куда за такие дела отправляют?
– За какие дела?
– За убийство Генерального прокурора! – разъяснил мне ситуацию врач.
– Это не я, – испуганно произнес я.
– Мне ты можешь ничего не рассказывать. На это есть следователи, прокурор. Кстати, тебя уже дожидается следователь по особо важным делам.
В маленьком кабинете, куда меня привели на допрос, стояли один стол и два стула. За столом сидел следователь и делал какие-то записи. Он даже не взглянул в мою сторону, когда я вошел в кабинет. Я стоял у входа около двадцати минут и смотрел на следователя. Он так ни разу и не поднял головы, продолжал усердно писать.
Наконец мне это надоело, и я произнес:
– Долго будет продолжаться это безобразие? Следователь поднял на меня свои маленькие рыбьи глазки поверх очков и некоторое время внимательно рассматривал. Потом он снова вернулся к своему занятию.
Я решил, что оказался в незавидном положении, и этот безмозглый чиновник никогда не поверит в то, что я не совершал преступления. Я прошел к стулу и без разрешения сел. Следователь уставился на меня испепеляющим взглядом.
– Простите, вы были так заняты, что я не решился вас беспокоить, – нагло сказал я.
– Заткнись, – остановил он меня. – Не то позову охрану… Ты прибыл в Душанбе около двух недель назад, – начал излагать факты следователь. – В тот же вечер, как свидетельствует протокол милиции, ты устроил драку в нетрезвом состоянии в общественном месте. Ты засветился, дорогой мой.
– И что из этого следует? Кто докажет, что это был я?
– У нас есть свидетели.
– Их можно купить. Возможно, у вас найдутся свидетели, которые покажут, что я ограбил ювелирный магазин, убил шесть стариков и двадцать беззащитных младенцев, только эти сказки не понравятся серьезным вершителям правосудия.
Следователь протянул руку к кителю, достал из кармана пачку сигарет, вынул одну и закурил.
– Дальше… – он выпустил в потолок облачко дыма. – Несколько дней о тебе ничего не было слышно. Предполагается, что ты ездил по своим делам в южные районы страны, – он перелистал несколько страниц и продолжал: – За три дня до совершения преступления ты встречался со своей жертвой на его загородной даче. Нам еще предстоит узнать, зачем.
Вдруг я понял, почему он не ведет допрос, а несет всякую чушь – он просто хочет рассказать мне мою легенду.
– Есть предположения, что ты ездил в Нурек или же в Яван, – продолжал следователь. – Кстати, Нурек – родина покойного Генерального прокурора.
– Спасибо за информацию, – вставил я.
– Ты что же это, умник, разговариваешь со мной в таком тоне? Думаешь, у меня нет против тебя доказательств?
Я нисколько не сомневался, что эти доказательства у него были, тщательно задокументированные и выведенные каллиграфическим почерком.
– Вот, пожалуйста, – начал нервничать следователь. – Это – протокол твоего допроса в отделении милиции, – он потряс в воздухе исписанным листом бумаги.
– И на нем есть моя подпись?
– На нем есть твое описание, заверенное патрульным и дежурным по отделению, а также засвидетельствован твой отказ подписаться. И эти конкретные люди в суде дадут показания не в твою пользу.
Я слабо улыбнулся, стараясь скрыть волнение.
– А вот это, – следователь достал из пухлой папки другой лист, – показания водителя прокурора, где он пишет, что за три дня до убийства отвозил прокурора на его загородную дачу, где тот должен был встретиться с важным человеком… Этим человеком, между прочим, был ты, – указал на меня пальцем следователь. – Ты думаешь, что такому почтенному человеку, каким является водитель покойного прокурора, меньше поверят, чем тебе, дебоширу и хулигану, наемному убийце?
Некоторое время он сверлил меня глазами.
– Признайся, сколько тебе заплатили, чтобы ты убил Генерального прокурора?
– А почему ваш водитель не написал о нашей с ним встрече, – вместо ответа на его вопрос спросил я.
– Это когда? – заволновался следователь.
– Вчера вечером. Он дал ночлег мне и нескольким вооруженным боевикам.
На смуглом азиатском лице следователя появились бисеринки пота, он нервничал:
– У тебя нет другого выхода, только признаться.
– В чем? – удивился я. – Ведь мне даже не представили обвинения.
– Он порылся в своих бумагах и зачитал:
– «В связи с изложенным выше следует: подозреваемый вошел в контакт с Генеральным прокурором и, скорее всего, шантажируя его какими-то фактами, склонял к содействию и оказании помощи в провозе через нашу республику большой партии наркотиков на территорию России, что в значительной степени подтверждается фактами пребывания подозреваемого на протяжении последних двух недель в городе Душанбе, а затем в Нуреке и снова в Душанбе»…
Я слушал весь этот бред, и мне становилось не по себе при одной мысли, что кто-то мог состряпать на меня подобную глупость, и что, скорее всего, остальные стражи закона примут ее за чистую правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73