Для меня оскорбительна даже мысль об этом!
Харри покачал головой.
– Не бойся! Этого они не подумают!
– Мы с тобой тысячу раз обсуждали наш план, пока не пришли к окончательному решению. Давай больше не будем говорить об этом.
– Я просто обалдел, когда ты сказала, что едешь в Милан!
– Мне вдруг стало страшно, и я брякнула первое, что пришло в голову.
– А как ты собираешься объяснить им, почему вместо Фоджи вдруг назвала Милан?
– Не знаю.
– Да пойми ты, ведь они решат, что тебе вообще не нужно в Италию. Что мы с тобой обо всем сговорились и теперь ломаем комедию… Они не такие дураки, как ты думаешь. Если они поймут, что к чему, можешь не сомневаться: Италии тебе не видать как своих ушей… – Харри умолк на полуслове и беспомощно уставился на Венке.
– Значит, обычно ты изобретаешь какой-нибудь хитрый предлог, когда берешь в поездку девушку?
– Обычно?
– Да, обычно! Недаром ты боишься, что твои друзья заподозрят, будто ты что-то скрываешь!
– Обычно я не беру с собой девушек! Никогда в жизни этого не делал!
– Тогда тебе и опасаться нечего! – сказала она и прибавила, помолчав: – Бьюсь об заклад, что твои друзья этим не брезговали!
– Зачем же везти девушек с собой, если их и в дороге навалом! – Харри простодушно улыбнулся.
– Ты хочешь сказать, что вы подбираете девушек по пути? I see!
– Нет, Венке, наш план никуда не годится! Ничего у нас не получится!
– Не бойся! Я что-нибудь придумаю!
– Только сперва посоветуйся со мной, а уж потом объявляй им. Чтобы не получилось, как с Миланом!
– Это я тебе обещаю, – мягко сказала она, и Харри сразу оттаял. – Пойдем и мы спать.
2
Да, трейлеры мало походили на первоклассные отели, скорее это были две крепости на колесах. Общая длина тягача с прицепом достигала пятнадцати метров, ширина – двух с половиной. Марка «мерседес». Один такой трейлер весил восемнадцать тонн, оба были новенькие, выпущенные меньше года назад. С сервоуправлением. Руль двигался так легко, что его можно было повернуть одним пальцем. На этот раз машины шли полупорожняком, чтобы иметь возможность развивать предельную скорость. Графопостроители не тяжелы – груз каждого прицепа не превышал пяти с половиной тонн. Трейлеры все время шли на большой скорости. Таможенник из Драммена съездил в Конгсберг и там, на месте, запломбировал ценный груз.
Слон с Бертелсеном ехали впереди, Гюндерсен с Лиеном – немного поодаль, чтобы не блокировать шоссе для других машин. Они подъезжали к Крусо. Машину вел Слон. Бертелсен сидел рядом и по обыкновению разглагольствовал на разные темы. Венке спала сзади.
– Странные люди, – говорил он. – Не понимают, что сыр, к примеру, тоже весьма ценный груз. Никому не приходит в голову подсчитать, сколько стоит двадцать тонн сыру. Как будто в Италии не может быть спроса на норвежский сыр! Или на косилки. Или на сборные дома.
– М-м-м…
Они ездили вместе уже пять лет и хорошо знали друг друга.
– Ты давно знаком с Венке? – неожиданно спросил Бертелсен.
Слона, который знал, что такие разглагольствования – только вступление к разговору о том, что действительно интересует Бертелсена, его вопрос не застал врасплох.
– Не очень, – неопределенно ответил он.
Не очень?
Он был знаком с нею ровно двадцать восемь дней!
Она подошла к нему на улице, ее раскосые глаза светились улыбкой.
– Привет, Харри! Помнишь меня?
Он не помнил и честно в этом признался.
– А помнишь Пера Ларсена, с которым ты играл в футбол?
Да ведь он не играл в футбол уже двадцать пять лет!
– Такой тощий заморыш с черными лохматыми волосами. Он всегда начинал заикаться, когда волновался.
ТЕПЕРЬ Харри вспомнил Пера Ларсена.
– А я его сестра! – Она засмеялась. – Только раньше я была толстухой. Поэтому, наверно, ты и не обращал на меня внимания.
– Зато я был в два раза тоньше. Даже не понимаю, как ты меня узнала?
– А у тебя глаза не изменились! – твердо сказала она. – Мне всегда нравились твои глаза, только ты об этом не знал.
– Почему ты никогда не говорил мне о Венке и вообще о том, что у тебя есть девушка?
– Потому… – Слон замолчал, сделав вид, что поглощен дорогой. – Потому, что не знал, надолго ли это.
Старайся не врать без нужды, подумал он, и ему показалось, что он смотрит на себя со стороны чужим критическим взглядом.
– Надолго ли? – Голос Бертелсена звучал невесело, глаза тоже были невеселые. – Кто знает, когда это надолго, а когда ненадолго? Я же рассказал тебе о Кари, когда мы с ней еще и не думали о помолвке.
– Ты – другое дело, – возразил Слон. – Ты мог сколько влезет менять и выбирать девушек, а я нет. И ты это знаешь не хуже меня. И вдруг у меня появляется такая девушка, как Венке… Она слишком хороша для меня… Впрочем, все это было так недолго. Я удивился не меньше вашего, когда она подошла к нам на пароме.
– Значит, она не знала, что ты едешь в Италию?
Слон прикинулся рассерженным.
– Да пошел ты!.. Неужели я мог взять кого-то с собой, не предупредив вас?
Бертелсен задумался.
– Я то же самое сказал Гюндерсену. Что на тебя это не похоже.
– Гюндерсену?
– Ну да, мы с ним сегодня поговорили. С глазу на глаз. Он сказал, что ему кажется, будто вы с Венке… Ну, ты сам понимаешь…
Бертелсен выглядел смущенным.
– Вот сволочи!
– Да ты сам посуди, как еще объяснить ее появление на пароме?
– Но я же был поражен не меньше вашего! Неужели вы этого не заметили? – В голосе Слона послышалось раздражение.
– Изобразить можно что угодно, сам знаешь.
Слон фыркнул:
– Хорошего же вы обо мне мнения!
– Черт побери! Да что же тут такого удивительного? И дураку ясно, что вы неравнодушны друг к другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61