– продолжал настаивать Де Кок.
Бертус ухмыльнулся.
– Да объявится рано или поздно эта вертихвостка! Вынырнет откуда-нибудь и снова придет проситься ко мне на работу.
Де Кок сурово взглянул на него.
– Аннетье показывала тебе свое направление от врача?
– Да, я его видел.
Де Кок не сводил с него напряженного взгляда.
– А ты не помнишь, какой доктор его выписал?
– Конечно, помню. Аннетье этот доктор очень понравился, она заявила, что он очень тонкий и понимающий мужчина.
– Как его звали?
– Ян ван Акен.
4
Де Кок, покачиваясь с носков на пятки, смотрел в окно. На тротуаре шумной Вармусстраат какой-то пьянчужка горланил душещипательную песню о загубленной любви.
Немало часов провел он вот так, стоя перед окном, в мучительных поисках ответа на многочисленные вопросы, возникавшие в процессе расследования. «Всего три дня, – подумал он, – осталось до начала „Сейл Амстердам“. Три дня до того, как грациозные парусники заполнят гавань… И за эти три дня ему необходимо раскрутить до конца это дело с исчезновением женщин. Хватит ли ему этих трех дней, с тревогой спрашивал он себя, сумеет ли он уложиться в этот срок… Фледдер прервал его мысли:
– Вы сегодня утром, насколько я понимаю, ездили в Пюрмеренд, к доктору Ван Акену?
Де Кок повернул к нему голову.
– Да, я отыскал его врачебный кабинет на Хедерсфлейтстраат.
– Ну и что он за человек? Старый сыщик пожал плечами.
– Обыкновенный доктор… в накрахмаленном белом халате, со своим неразлучным стетоскопом. Я не заметил ничего подозрительного. – Он задумался. – Видишь ли, врачи и преступление… если верить литературе, не очень естественное сочетание. Однако кое-что в поведении этого доктора заставляет задуматься… – Инспектор снова помолчал и нахмурившись спросил: – Впрочем, как я понимаю, тебя это дело не слишком интересует?
– Ну почему же? – Фледдер поднялся из-за стола и тоже подошел к окну. – Мне это очень интересно! После того как в канале нашли автомобиль Розалинды ван Эвертсоорд, я понял, что с этой женщиной и в самом деле случилась какая-то беда. Более того, я думаю, и Аннетье Схеепстра сейчас находится в опасности. Хорошо, что она приехала в Амстердам на поезде, в противном случае я бы не удивился, если б и ее нашли вместе с машиной на дне Северо-голландского канала. – Молодой следователь, все больше распаляясь, возбужденно размахивал руками. – Однако не верю всей этой абсурдной галиматье, сочиненной Рихардом Недерваудом или Бертусом из Утрехта.
– Почему?
Фледдер замотал головой.
– Послушайте, Де Кок, у нас, в Нидерландах, люди еще ни разу не исчезали в больницах! – Он усмехнулся. – Даже в психиатрических!
Де Кок искоса взглянул на него.
– А тебе не кажется, что доктор Ван Акен все-таки имеет к этому делу какое-то отношение?
Лицо молодого следователя выразило крайнее недоумение.
– Вот послушай: обе женщины – и Розочка, и Аннетье – живут в Пюрмеренде, у обеих один и тот же домашний доктор, хотя, конечно, возможно простое совпадение… – Де Кок тяжело вздохнул. – Странность заключается в том, что доктор Ван Акен решительно отрицает, что направил Розалинду ван Эвертсоорд в амстердамскую больницу Южного Креста – вот что не дает мне покоя. Если бы он не уверял, что… Фледдер не дал ему договорить.
– Нам необходимо выяснить еще одно обстоятельство…
– Какое?
– Надо спросить доктора Ван Акена, знает ли он Аннетье Схеепстра… посылал ли он ее в больницу Южного Креста. Если он порядочный человек, а не лгун, он не станет этого отрицать.
– Да, но порой и среди порядочных людей встречаются лжецы.
Фледдер поджал губы.
– В данном случае у нас имеется свидетель… человек, который собственными глазами видел направление врача.
– Ты говоришь о Бертусе из Утрехта?
– Да.
Де Кок поднял глаза и посмотрел на стенные часы. Было почти одиннадцать.
– Хочешь поехать со мной в Пюрмеренд? Фледдер кивнул.
– Но помните, Де Кок, у нас остается очень мало времени! – Он лукаво улыбнулся. – Вы же не захотите снова пропустить «Сейл Амстердам»?
– Знаешь, Дик, – растроганным тоном произнес Де Кок, – бывают моменты, когда я тебя люблю… ну прямо как сына!
Фледдер из последних сил гнал старенький полицейский «фольксваген» по Яаагвег. Мотор рычал и захлебывался. Де Кок наблюдал за своим молодым помощником со смешанным чувством страха и восхищения.
– По два раза в день гонять в Пюрмеренд – это не для моих старых костей! – недовольно брюзжал он, усаживаясь поудобнее на своем сиденье.
Фледдер рассмеялся.
– Если бы вы догадались сегодня утром взять за горло этого Ван Акена, еще одна поездка нам не понадобилась бы.
– Что я должен был сделать, по-твоему? Избить его? Выкручивать ему руки? Поджарить на костре? – Де Кок усмехнулся. – Видел бы ты, как этот доктор категорически заявил, что Розалинда ван Эвертсоорд не его пациентка и что он никогда не направлял ее в больницу Южного Креста!
– И вы ему поверили…
Лицо Де Кока страдальчески сморщилось, он заерзал на сиденье.
– Если предположить, – тщательно выбирая слова, сказал он, – что доктор Ван Акен солгал… хотя именно он направил Розочку в больницу Южного Креста, тогда спросим себя: зачем ему понадобилась эта ложь? Признаюсь, я не нахожу ответа на этот вопрос. Просто не могу себе представить, какой смысл был этому доктору скрывать правду.
– А если мы объявим доктору Ван Акену, что Бертус держал в руках его направление?
– Боюсь, что это ничего не даст.
Фледдер недоверчиво покосился на инспектора.
– Думаете, он и на этот раз скажет, что Аннетье Схеепстра не его пациентка и что он не посылал ее в амстердамскую больницу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38