В дверь постучали, оба одновременно повернулись, и Фледдер крикнул:
– Войдите!
Дверь медленно отворилась. На пороге стоял высокий худощавый молодой человек лет двадцати с небольшим. У него было нервное узкое бледное лицо со срезанным подбородком. Одет он был в темно-коричневый пиджак из грубой ткани с кожаными заплатами на локтях и светло-серые брюки с почти исчезнувшей складкой. Из-за коротких рукавов руки юноши казались слишком длинными. Движения у него были замедленные, на губах дрожала застенчивая улыбка. Не дойдя двух метров до стола инспектора, юноша остановился и поднял глаза на Де Кока, потом перевел взгляд на Фледдера и снова уставился на инспектора.
– Она исчезла! – высокий голос его дрожал и в нем слышались какие-то виноватые нотки.
– Она исчезла… – снова повторил странный посетитель.
Де Кок внимательно рассматривал юношу. Он отметил открытый простодушный взгляд серых глаз, низкий лоб и взъерошенные каштановые волосы. Юноша казался таким потерянным и беспомощным, что у старого сыщика невольно дрогнуло сердце. Он сделал ему знак подойти и указал на стул рядом со своим столом.
– Кто исчез? – участливо спросил Де Кок.
– Розочка…
– Розочка? – удивленно переспросил инспектор. Молодой человек кивнул.
– Да. Я ее так называю. Вообще-то ее зовут Розалинда… Розалинда ван Эвертсоорд. Она из дворян. – И почему-то смутившись, странный юноша добавил: – Из обедневших дворян…
– А вы сами кто?
Молодой человек мгновенно вскочил со стула и неловко поклонился.
– Да, извините. Это очень неучтиво с моей стороны, – извиняющимся тоном произнес он. – Я должен был вам сразу представиться. Я Недервауд… Рихард Недервауд. – Он снова присел на стул и исподлобья взглянул на инспектора. – А вы, насколько я понимаю, инспектор Де Кок?
Седой сыщик кивнул.
– Де Кок! – отчетливо и громко повторил он. Молодой человек мягко улыбнулся.
– Меня уверяли, что именно так вы и отреагируете на мое появление.
Лицо инспектора слегка порозовело.
– Кто уверял?
– Мои друзья. Это они посоветовали мне обратиться к вам.
– По поводу исчезновения Розочки?
– Ну да. Сначала я обратился в полицейское управление на Лодовейк ван Досселстраат. Но там даже не соизволили меня выслушать… я имею в виду: не дали все рассказать по порядку.
– А почему вы направились на Лодовейк ван Досселстраат?
Рихард Недервауд сделал неопределенный жест.
– Но ведь именно им положено заниматься этим делом!
– Почему?
– Да случилось-то все в больнице Южного Креста, мне сказали, что этот район относится к управлению на Лодовейк ван Досселстраат.
Де Кок почесал щеку.
– Ну и что же случилось в больнице Южного Креста?
– Она там исчезла…
– Что?! Просто так исчезла?
Рихард Недервауд беспокойно заерзал на стуле.
– Вы правы. – Он покачал головой. – Я излагаю все немного бессвязно… Вы должны меня извинить: я просто никак не могу прийти в себя после всего случившегося… Попробую вам все рассказать по порядку.
Де Кок ободряюще кивнул.
– Начните с того, какое отношение вы имеете к Розочке.
– Она моя подруга. Вот уже несколько лет у нас с ней так называемая свободная любовь… Я живу на Керкстраат, неподалеку от Амстела, а у Розочки двухкомнатная квартира в Пюрмеренде. Уик-энд мы чаще всего проводим у нее и в отпуск обычно ездим вместе.
Рихард Недервауд порылся в карманах пиджака, достал бумажник и, вытащив из него фотографию, протянул ее Де Коку.
– Вот она!
С фотографии на инспектора смотрела улыбающаяся молодая женщина с коротко подстриженными светлыми волосами. Лукавая улыбка, ямочки на щеках – все говорило о шаловливом кокетстве. Де Кок невольно подумал: интересно, что нашла прелестная молодая женщина в этом неловком смешном верзиле, но благоразумно промолчал. Еще раз бегло взглянув на фотографию, он протянул ее владельцу, но Рихард решительно отвел его руку.
– Оставьте ее у себя, она может пригодиться вам для расследования. Да, конечно, я уверен: эта фотография вам непременно понадобится!
Де Кок опустил снимок на стол.
– Каким образом Розочка оказалась в больнице Южного Креста? – спросил он.
– Ее послал туда домашний врач, доктор Ян Ван Акен.
– Она была больна?
Рихард Недервауд неопределенно пожал плечами.
– Розочка никогда не болела. Она спортивная девушка… играет в баскетбол, входит в лучшую команду страны. Но в последние дни она почувствовала себя неважно, стала какой-то грустной, вялой, немного покашливала. Она сказала мне об этом по телефону, мы ведь звонили друг другу каждый день. Я посоветовал ей обратиться к ее домашнему врачу.
Де Кок с любопытством посмотрел на молодого человека.
– И тот направил ее в Амстердам, в больницу Южного Креста?
– Да.
– А почему не в местную больницу – в Пюрмеренде?
Молодой человек пожал плечами.
– Не знаю. Честно говоря, я об этом не задумывался.
– В какое отделение ее положили?
– В неврологическое.
Де Кок положил на стол вытянутые руки.
– Ну и что же дальше?
Несколько секунд Рихард Недервауд молчал, уставившись в одну точку, и, казалось, вспоминал, как все было.
– Розочка, – сказал он хрипло, – предъявила направление врача в регистратуре…
– Когда это произошло?
– Позавчера, в среду, в одиннадцать часов.
– Вы были с ней?
Рихард Недервауд слабо кивнул.
– Она очень просила, чтобы я пошел вместе с ней. Она приехала в Амстердам из Пюрмеренда на своей машине – такой нелепо раскрашенный «гадкий утенок» – заехала за мной на Керкстраат, и мы вместе отправились в больницу Южного Креста. По дороге мы почти не разговаривали – так были оба подавлены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38