Тамары Михайловны сегодня нет, директриса с него голову снимет. И что, что, что делать!?Он бросился к телефону.– Тимка! Это я! Да наплевать мне, что занят! У меня тут беда!Тимур приехал через сорок минут. Кузя давно уже торчал на лавочке под сиренью у главного входа и от волнения едва не сгрыз ногти по самые локти.– Давай зови этого придурка, – велел Тимур, выслушав брата и осмотрев шкаф.Ничего удивительного и поразительного в том, что пацан так ловко выставил стекло, Каримов не увидел, разве что удивился его недюжинной силе. Стекло было толстое и очень тяжелое. В дверцу оно вставлялось сверху и при желании вытаскивалось по направляющим. Но как удалось подростку поднять это стекло в одиночку на высоту полутора метров и не разбить – было для Тимура загадкой.– Сейчас придет, – неуверенно сообщил, вернувшись, Кузя.– Так что ж ты его за шкирку не приволок?– Знаешь, я его терпеть не могу и боюсь, – сознался брат. – Такой противный, зараза, вредный… Его даже недавно подозревали в убийстве, вернее, в покушении. По-моему, так у него не заржавеет, грохнет и не поморщится.Дверь отворилась, показался Митька. Он остановился по ту сторону порога, склонив голову и засунув руки в карманы спортивных штанов, и презрительно разглядывал Тимура и Кузю.– Заходи, – приказал ему Каримов.– Чего надо?– Заходи, не бойся.– Я тебя не боюсь. Сам гляди не перепугайся.Он все-таки вошел в кабинет. Тимур тут же запер изнутри дверь и положил ключ себе в карман.Митька ухмыльнулся и, не дожидаясь приглашения, уселся на кушетку. Левую руку снова засунул в карман.– У тебя в левом кармане ключ от этого кабинета? – спокойно спросил его Каримов.Митька чуть заметно дернул бровью: удивился. Ключ явно именно там, отметил про себя Кузя.– Нет у меня никакого ключа.– Стекло-то один вытаскивал или помог кто? – продолжал Тимур. – Тяжелое ведь.Теперь уже обе брови Гуцуева поползли вверх.– Да ты так не удивляйся. На стекле отпечатки твоих пальцев. Я из милиции, сейчас приедет оперативная группа, мы ей тебя и сдадим. Хочешь?Митька молчал.– Ну, зачем тебе таблетки? – не выдержал Кузя. – Верни их мне, я положу в шкаф, и разойдемся по-хорошему. Все равно тебе от них никакого толка, они такие, знаешь, безвредные, наркотиков из них не сделаешь… Неужели тебе хочется вместо лагеря в милицию?– Ничего вы не докажете, – покачал головой Митька. – Нет там на стекле никаких моих отпечатков. Даже, если б я его вытаскивал, голыми бы руками не стал, надел бы чего-нибудь. Вон, у вас там перчатки резиновые валяются.Кузя посмотрел на тумбочку, куда указывал Гуцуев. Действительно, коробка с перчатками.– Ничего, – обнадежил Каримов, – специалисты разберутся, в перчатках ты работал или нет. У тебя, кажется, и так с милицией проблемы. А тут дело серьезное: кража со взломом. Упекут как миленького.Тимур вытащил мобильник и стал набирать номер. Митька ерзал на кушетке, но не сдавался.– Тим, погоди, – попросил Кузя. – Дай мне с ним один на один поговорить.Тимур пожал плечами, отпер дверь и вышел из кабинета. Митька метнулся было следом, но услышал, как ключ повернулся в замке, и снова уселся на свое место. Кузя Ярочкин подсел рядом.– Слышь, Мить, я ведь знаю, что именно ты взял таблетки.– Не я.– Ты. Только ты смотри, захочешь потравить кого-нибудь – можешь и в тюрьму сесть.– Ты же сказал, что таблетки безвредные, – хмыкнул мальчишка.– Нет, не безвредные. Очень даже не безвредные. Если ты ими отравишь кого-нибудь, я же буду знать, что именно ты их украл, буду свидетелем, даже если меня тоже накажут. А если ты меня подставить решил, то тебе это не удастся. Я сейчас пойду в аптеку и куплю такие же упаковки, положу их в шкаф и стекло на место вставлю.– А может, я эти таблетки сам сожру, – выдал Митька.– Сам-то зачем? – удивился Кузя. – Жить что ли надоело?– В лагерь ехать не хочу. Я ж не дурак, много не буду, почитаю, что там на бумажке написано, и съем столько, чтоб мне плохо стало, вот меня и не возьмут.– Нет, Митя, ты дурак, – вздохнул Кузя. – В лагере же хорошо: речка, лес, игры всякие, походы. Здорово.– Ты там был?– Ну… Нет.– Чего тогда говоришь? Там еще поганее, чем здесь!– А разве тебе здесь плохо?Митька повернул голову и сердито посмотрел на Кузю, проверяя, не шутит ли тот.– А ты думаешь, блин, тут клево?! Прям счастья полные штаны! Сам-то, поди, у мамки с папкой живешь, а?– У меня недавно умерла мать, – спокойно ответил Кузя. – Умерла недавно, только давным-давно она меня бросила. Я у приемной матери живу. Тимур вот мой названный брат, это его родная мама, а я сирота.Они помолчали. Краем глаза Кузя видел, как из левого кармана Митька пару раз вытаскивал мятую сигаретную пачку. Вытаскивал и запихивал обратно.– Мить, хочешь, я тебе помогу в лагерь не поехать, – неожиданно для себя самого предложил Ярочкин. – Хотя бы пока. Поживешь без этого лагеря тут недельку-другую. Хочешь?– Хочу, – буркнул Митька. – А как?– Сейчас ляжешь в изолятор, я скажу, что у тебя температура поднялась. Тамары Михайловны сегодня нет, я за нее. А после температуры тебя неделю точно на карантине продержат и в лагерь не пустят. Идет?– Идет! – обрадовался мальчишка. – Ща, я тебе стекло назад запихаю.Он подставил табурет, встал на него и схватил огромное стекло, которое Кузя даже передвинуть в одиночку не смог. Ярочкин зажмурился, когда Митька махом поднял стекло вверх на вытянутых руках, но ожидаемого звона не услышал, только тихий дребезг. Он приоткрыл один глаз: стекло красовалось на своем законном месте.Кузя постучал в дверь, и Тимур открыл ее.– Мить, ты бы ключ-то вернул, – попросил Ярочкин.– Какой ключ?– Ну тот, которым ты этот кабинет открывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95