– Не надо так, Павел Петрович! Вставайте!
– Помогите мне! Помогите успокоить сердце, помогите восстановить справедливость!
– Но как?! Славика не вернешь! У вас могут быть другие дети, – цыганочка осеклась.
– Другие дети? Девочка, мне уже сорок шесть! Славик был единственным ребенком, жена умерла при родах. О чем ты говоришь?! Я никогда не оправлюсь от потери, а если ты мне не поможешь, я покончу с собой! Брошусь с моста или вскрою вены! Нет мне житья на этом свете! – Павел Петрович снова опустился на колени и заплакал. – Я деньги принес. Много. Вот! Держи! – он лихорадочно совал доллары и рубли в руки растерявшейся девушки. – Только помоги! Все, что есть отдам!
Варенька отстранилась, но мужчина продолжал настаивать.
– Славик тебе только спасибо скажет. Там, на небесах, все видно, он тебе оттуда ручкой помашет! Помоги мне, Варвара! Вины на тебе никакой не будет, все на себя возьму! Да и вреда никакого не случится! Обещаю! Пожалуйста! И деньги бери! Пригодятся!
Цыганочка нерешительно посмотрела на доллары.
– А что нужно сделать?
Семенов поднялся с колен и отряхнул брюки.
– Матвеев сегодня выступает. Он выпивает перед выходом на сцену?
– Ни в коем случае! – девушка замахала руками. – Наоборот! Он пьет кофе, чтобы сосредоточиться. Если он расслабится, Гришка просто раздавит его! Водку он пьет, только когда у него нет выступлений или репетиций!
Павел Петрович разочаровано кивнул, но тут же оживился.
– А сегодня? Он кофе пил? Покажи мне, где здесь кофеварка?
– Что вы хотите сделать? – испуганно спросила девушка. – Я кофе ему сама варю, и сама отношу.
Мужчина закрыл лицо руками и плечи его затряслись.
– Наконец-то повезло! – тихо прошептал он. – Славик! Папа не оставит тебя! Варенька – ты мое спасение! Отнеси ему кофе! Прямо сейчас, пока он на сцену не вышел! Прошу тебя!
– Я это и собиралась сделать, когда вы пришли. Вон его чашка, на столике. А чем вам помочь?
Семенов снова хотел опуститься на колени, но девушка помотала головой.
– Отвернись, Варенька! Варварушка! Все, о чем прошу! Отвернись, а потом отнеси ему кофе, пусть выпьет!
Девушка посмотрела на пачку денег и нерешительно спросила:
– А с Иваном Борисовичем ничего плохого не случится?
– Ничего! Все будет хорошо! Славик тебе спасибо скажет! И деньги пригодятся! Сколько ты получаешь? Немного, наверное! Теперь купишь себе шубу из норки, или еще что-нибудь. Отвернись, Варенька!
Цыганочка прижала к груди деньги и отвернулась. В зеркало она видела, как Павел Петрович достал из кармана пальто какой-то пузырек, высыпал половину его содержимого в кофе и размешал.
– Я сахару положу. – Сказал Семенов. – Иван Борисович любит сладкий чай?
– Лучше не надо, – девушка с замиранием сердца наблюдала за отцом покойного акробата. – Сладкий он пить не будет.
– Ну и ладно. Все, Варенька! Можешь нести это укротителю, и пусть хотя бы глоток сделает! Пожалуйста!
– А с Иваном Борисовичем точно ничего плохого не будет? – наивно спросила девушка.
– Точно! – Семенов был готов пообещать что угодно. – Ступай!
Варя спрятала деньги в сумочку, взяла белую чашку с горячим крепким напитком и лошадиной дозой бромида натрия, и вышла.
Дело было сделано.
Ночь с 17 на 18 мая
Вот и у Матвеева появился мотив. Иван Борисович мог убить Семенова из-за того, что тот ему сделал. Побывать в объятьях удава… бр-р-р.
Плеханов поежился.
Маша сказала, что Варя приходила к Ивану Борисовичу в больницу и во всем призналась. Догадался ли Матвеев, кто был тем таинственным человеком, подсыпавшим в его кофе седативное? Наверняка. Если это так, то Матвеев – первый подозреваемый. Не считая, конечно, Щукина. Вот тебе и «тихий, спокойный человек», вот тебе и «не доставляет никому неприятностей»! Уже двое имеют мотивы для убийства. Да какие!
– Теперь-то можно? – Антон посмотрел на часы. – Уже почти три ночи.
Виктор очнулся от задумчивости.
– Пошли. Только быстро. Мне нужно вернуться на пост до того, как проснется кто-нибудь из больных.
Спустившись на первый этаж, молодые люди с удивлением обнаружили, что Федор до сих пор не спит.
– Вы чего тут делаете? – подозрительно спросил охранник, глядя на пакет с вещами в руке Антона.
Молодой человек натянуто улыбнулся и заискивающе сказал:
– Федечка! Выпусти! Нечего мне здесь делать! Сам же знаешь: ни за что в психушке заперли!
Охранник поднял глаза к потолку.
– Эта, ну, в принципе, я с тобой согласен.
Виктор понял: Федору нужны деньги и толкнул Антона в бок. Тот быстро уяснил ситуацию и протянул охраннику малиновую бумажку.
– Выпусти, Федь. Никто не узнает!
Дежурный посмотрел на пятисотрублевую купюру.
– Я ничего не видел. Книжку читал и, эта, заснул.
Кряхтя, кряжистый любитель книг по кулинарии поднялся со стула и ключом открыл дверь, отделяющую молодого эколога от свободы.
Антон легким шагом переступил порог.
– Счастливо вам! Охраняйте психов, а я пошел!
– Маше привет передай! – крикнул на прощание Плеханов, когда Антон уже почти скрылся в темноте.
– Передам, – донеслось в ответ.
Федор спрятал деньги в карман.
– А я-то, дурак, спать собрался! И проспал бы счастье! Нет, что ни говори, на дежурстве спать не положено! Пятьсот рублей за ночь! Вот счастье-то!
Виктор грустно улыбнулся охраннику и отправился на пост. После рассказа Антона, он твердо решил отправиться к Сомову, но сначала, ему предстоит сдать экзамен Юрскому.
18 мая, пятница
Юрский снова опаздывал. В аудитории, где должен был проходить экзамен, собралась почти вся группа. Студенты нервничали, вполголоса переговариваясь между собой, в воздухе чувствовалась напряженность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97