Их изредка покупали.
Живые раки не интересовали никого.
- О! Балуй! Ты здесь откуда? Мы думали, тебя стражники забр
али. Или батя так прибил, что ты без сознания валяешься.

- Не, дело одно было. Че вы тут стоите? Пока этот своих рако
в не продаст, он у вас ничего не купит. А это Ц до вечера. Пошли в пивную, про
дадим хозяину Ц он возьмет по медяку за пяток.
- Дешево. Вон, этот по медяку за штуку продает, - пожал плеч
ами Звяга.
- Котел раздобудь, дров купи, и продавай. По медяку.
- Правда, Звяга, надоело уже тут стоять, - согласился с Есеней Сухан, - раки на
солнце передохнут.
Они побросали раков обратно в ведро, и направились к
пивной. Как вдруг Есеня услышал:
- Ой, лишенько-о-о-о! Ой,
детушки мои, детушки-и-и-и! Ой, украли, украли, все украли!
- Погодите-ка, - сказал он ребятам и протолкнулся в сторону, откуда раздава
лся крик.
- Все, все до медяшечки последней! Целый месяц работы! Чем я буду детушек те
перь кормить! Мало того, что я вдова горемычная, и за мужика и за бабу в семь
е…
Худенькая горшечница ломала руки, сидя на земле, и пока
зывала прохожим обрезанный ремешок от кошелька. Есеня
тряхнул головой Ц не сошел ли он с ума? Но в прошлый раз они встретили гор
емычную горшечницу у мясного ряда, а
теперь она валялась в пыли у хлебного
.
- Целый месяц! Целый месяц, - захлебывалась она
, - завтра за молоко надо деньги отдавать, шестеро детей у меня! Ше
стеро, и все есть просят! И мужика нету-у-у…
Какой-то толстый дяд
ька сунул ей в руки серебряник, и тут же исчез
, словно застыдившись своего поступка. Серебряник
пропал за корсажем так же быстро, как и появил
ся. И тут до Есени дошло. Добрая женщина вложила в ладонь несчастной неско
лько медяков, а булочница, проходящая мимо, накинула ей на шею вязанку суш
ек, и смахнула слезу со словами:
- Хоть этим деток порадуй.
Есеня стоял и
ту по смотрел на горшечницу
. Он ни о чем не думал, он не испытывал злости ,
но внутри что-то затвердевало, как ос
тывающий металл, и тонкими нитями разбегалось от центра груди в стороны.
Ему не было жалко золотого. Просто… из благородного гер
оя в собственных глазах он превратился в лопуха, которого обвели вокруг
пальца. И если сейчас друзья посмеются над ним, то будут
правы. И, наверное, стоило начать первому смеяться над собой, но Есене не х
ватило на это сил.
- Балуй, ты чего? Ц Сухан робко тронул его за плечо, - ты чт
о, плачешь, что ли?
Нет, он не плакал.
- Да наплюй ты на нее! Ц Звя г
а дернул его за руку, - сука она. Пойдем.

К
ужину следующего дня
он успел сделать три отливки, но почему-то никакой радости от эт
ого не испытал Ц процесс превратился в рутину, ничего нового в нем не был
о, и Есеня охладел к идее научиться булат не только варить, но и ковать. Он
и так знал, что нужно делать, чего ж тогда копья ломать? Т
ем более что никто не о ценит его умен
ия. Есеня не понял, почему так разволновался Жидята, да и отец его вроде ка
к жалел. Неужели плохо, если в городе будет много хороши
х булатных клинков?
Плюнув на кузницу, Есеня собрался пойти в кабак - за рак
ов они выручили немного денег, и ребята обещали его дождаться, но
по дороге к калитк е
его остановил отец:
- Куда пошел?
- Погулять, - сплюнув, ответил Есеня.
- Марш за стол. Мать даром на кухне корячится?
- А я есть не хочу .

- А я тебя не спрашиваю Ц хочешь ты есть или нет. Марш за
стол, я сказал.
Настроение и без того было отвратительным
, и гордость не позволяла вот так просто развернуться и пойти на
кухню, поэтому Есеня все же предпринял попытку сбежат
ь Ц иногда ему это удавалось. Но в этот раз отец успел ухватить его за шив
орот, у самой калитки, встряхнул, как кутенка, и прижал к забору:

- Ты долго кровь мою пить будешь,
стервец ?
- Это кто кому кровь пьет! Ц злобно ответил Есеня Ц отц
у просто не к чему было прицепиться, а прицепиться, видно, хотелось. Повод
всегда найдется.
- Смотри, ты доведешь меня когда-нибудь, - отец встряхнул его еще раз, так что
Есеня стукнулся лбом об забор, а потом швырнул в сторону двери в дом, - я ска
зал Ц марш за стол. Пока ты в моем доме живешь, будешь делать то, что я говор
ю.
Есеня, ободрав ладони, едва не врезался головой в
ступени крыльца . И именно в эту секунду дв
ерь из дома распахнулась Ц Цвета провожала свою аппетитную подружку, ко
торая в последние дни зачастила к ним в гости. Есеня даже выяснил, как ее з
овут Ц Чаруша. Он немедленно развернулся к отцу лицом и сел на земле.

- А я могу у тебя в доме и не жить! Ц выкрикнул он, - и неизв
естно, кому от этого лучше будет!
- Да? Пить-гулять станешь? Воровать начнешь? Нет уж. Сиди д
ома. И только попробуй уйти Ц найду, можешь не сомневаться!

- И попробую, - огрызнулся Есеня.
Испуганные девчонки стояли на пороге и боялись шагнуть вперед. Цвета, во
обще-то, привыкла к таким выяснениям отношений, Чаруша же побледнела и пр
ижала руки ко рту.
- При людях меня позоришь, - буркнул отец, - быстро ужинать, все!

К ним вышла испуганная мама, но, увидев, что все в порядк
е, обняла девочек за плечи:
- Пойдем, Чаруша, поужинай с нами. Темнеет поздно, можешь еще посидеть, а пот
ом наши девочки тебя домой проводят.
Есеня очень удивился Ц откуда такая щедрость? Обычно ни отец, ни мама не
приглашали других детей к столу, счи
тали, что самим не хватает. Ему, например, не приходило в
голову позвать на обед Звягу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22