Неужели они не поймут
лжи во спасение?
- Вы хотите от меня чего-то определенного?
- Да. Завтра на вече ты подпишешь грамоту и сообщишь новгородцам, что ошиба
лся.
Млад встал. Он хотел сделать это с достоинством, но расплескал вино на руб
аху Ц получилось, скорей, смешно.
- Я не сделаю этого, даже если меня попросит об этом Белояр. Я не сделаю этог
о даже… Вы не смеете требовать этого от меня. Никто не смеет.
- Млад, университет зависит от милостей людей с тугой мошной. Мне недвусмы
сленно дали понять, что их расположения можно лишиться в одночасье. К сож
алению, не Белояр дает деньги на обучение студентов.
- Я проживу и без университета. Пока хлебу нужен дождь, я без дела не остану
сь. А вот проживет ли без меня университет? Ц Млад стиснул зубы и поставил
кубок на стол.
- Нет, ты неправильно нас понял, - ректор поднялся вслед за ним, - мы не угрожа
ем тебе. Никто не собирается на тебя давить, никто из университета тебя не
прогонит. Но пойми и наше положение. Да и свое обдумай хорошенько. Завтра т
ебя объявят татарским лазутчиком, не только убьют, но смешают с грязью тв
ое имя и имя твоего отца. И университет пострадает ни за что. Если нас лиша
т денег, многим студентам придется уйти от нас недоучками. От твоего реше
ния зависишь не только ты, пойми это…
Млад скрипнул зубами:
- Мне нечего больше сказать. Я не изменю решения.
- Я понимаю, - декан тоже встал, - это удар Ц по твоему самолюбию, по твоему до
брому имени… Я понимаю. Но из двух зол надо выбирать меньшее. Подумай до за
втра. Не торопись, взвесь все «за» и «против». Но хотя бы подумай…
- Дело не в гордости, и даже не в добром имени. Мне не о чем думать, и не о чем б
ольше говорить, - Млад развернулся, едва не поскользнувшись на натертом д
о блеска полу, - прощайте.
- Млад, хотя бы подумай… - повторил декан ему в спину, но Млад вышел вон и зах
лопнул за собой тяжелую дверь.
Он быстро спустился по широкой темной лестнице, придерживаясь за перила
Ц по вытертым студентами пологим дубовым ступеням; прошел мимо десятка
аудиториумов длинным коридором, освещенным масляными лампадками, и све
рнул к выходу. В главном тереме было непривычно тихо, и в полутьме он казал
ся огромным. Окна светились синим снежным светом, бревенчатые стены глот
али звуки, и Млад не слышал своих шагов.
Может быть, он и вправду чересчур наивен? За обедом остальные волхвы ни в ч
ем его не осудили: некоторые посчитали, что он не слишком опытен, некоторы
е посматривали на него обиженно, словно он подставил под сомнение их чес
тность, но все признали за ним право не подписывать грамоты. Белояр рассп
росил его подробно о том, что он считал своими видениями, а что Ц общими, и
на прощание пожал в знак уважения руку.
Вспоминать действо на Городище стало неприятно: Млад и без советов ректо
ра чувствовал себя неловко, теперь же и вовсе решил, что участвовал в пред
ставлении, что им воспользовались: и им, и Белояром, и остальными волхвами
. Все об этом знали, и только он один не понял своей роли, говорил что-то о Пр
авде, думал о совести, а на самом деле должен был догадаться, что ни Правда,
ни совесть никого не интересуют, это смешно Ц рассуждать о Правде… Он бы
л смешон. Жалок. Кукла на ниточках, которая посмела ослушаться кукловода
…
А с другой стороны, какое он имеет право прикрываться университетом? Это
его личное дело, университет не обязан его защищать. Чтобы быть честным д
о конца, надо завтра же уйти, отказаться от профессорства и уйти, чтоб унив
ерситет из-за него не пострадал. Мысль эта царапнула его острой болью: он л
юбил Alma
mater , любил с тех самых пор, как явился сю
да восторженным юнцом, желающим превзойти все науки. Он любил студентов,
их горящие глаза, их задор, их пыл, их отрицание прописных для взрослых ист
ин. Их сомнения и бесшабашные пирушки. Уйти, отказаться от своего дома Ц а
этот дом давно стал для Млада своим, и включал в себя не только рубленые с
тены Ц уйти навсегда? По крайней мере, это будет честно.
Университет шумел. Перед теремом факультета права стояли студенты, на кр
ыльце кто-то из ребят со старшей ступени говорил речь Ц до Млада долетал
и только отдельные слова: «татары», «до поры», «покарать». В окнах естеств
енного факультета горели свечи и мелькали тени Ц и в учебной комнате, и в
столовой собрались студенты; из окон терема медиков доносились выкрики
спорщиков, перед теремом механиков шла драка Ц Млад подошел поближе, но
увидел, что драка ведется честно, один на один, и арбитров хватит без него.
Тише всего было на горном факультете, и свет горел только внизу, в столово
й. Наверное, тишина Ц самое недоброе предзнаменование в такой ситуации.
Млад покачал головой, но заходить не стал Ц студенты, хоть и молодые, но в
полне взрослые люди, разберутся без профессоров.
Дома его ждал Пифагорыч Ц бросил сторожку в такое время!
- Здорово, Мстиславич. Извини, что без приглашения, - старик поднялся Младу
навстречу.
На столе кипел самовар, Ширяй сидел, склонившись над книгой, а Добробой, ка
к обычно, заправлял чаепитием.
- Здорово, - Млад стащил с головы треух, - сиди, я тоже с вами чаю попью.
- Наслышан я о твоих подвигах на Городище. Послушал старика? Ц Пифагорыч с
ел на лавку и подмигнул Младу.
- Считай, что послушал, - вздохнул Млад.
- И как? Татары это или не татары?
- Если бы знал, что это татары Ц подписал бы грамоту. Похоже, конечно, было.
Но… не уверен я. А теперь Ц и вовсе не уверен.
- А теперь-то чего? Ц поднял голову Ширяй.
Распространяться о разговоре в ректорате при ребятах Млад не хотел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29