ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я открылся ей и предлагал себя выбору если она имеет намерение быть когда-нибудь замужем. Бряцана находила в том некоторые затруднения, сомневалась, хотела лишить меня надежды, но предупрежденное ее в пользу мою сердце решилось меня осчастливить. Я учинился ее мужем без обыкновенных благословений от жреца; она довольствовалась утвердиться на одних моих клятвах, и я не думал, чтоб можно было оные нарушить.
И так я стал владетелем великих богатств и прелестной Бряцаны. Целый год жил я в удовольствии и не желал ничего, как быть любиму супругою, которую я обожал. Признаюсь, что страсть моя к ней привела мне в забвение искать моего государя, и вы, великодушный князь,— продолжал Слотан к Тарбелсу,— извините сию вину мою, для того что одни только заразы красавиц имеют дарование затмевать славу лучших героев. Спросите у своего сердца, не находит ли оно наклонения учинить подобного для несравненной Любаны.
Тарбелс вместо ответа обнял своего любимца, а оный продолжал:
— Со временем узнал я, что и жарчайшая любовь подвержена таковым промежкам, в кои удобна она быть непостоянною. Одна молодая невольница из служащих моей жене привлекала на себя внимание мое своею живостью. Я чувствовал, что она в состоянии увенчать Бряцану оленьею короною, но укорял себя слабостию таковых мыслей, укреплялся и думал, что я торжествую. Но хитрая невольница, которая в меня влюбилась, умела разрушить мое постоянство; она находила такие встречи, кои поощряли меня к желаниям. И в один несчастный день, когда я отдыхал в густейшей аллее моего сада, напала она на меня толь удачно, что я пришел в себя не прежде, как Бряцана подоспела быть свидетельницею моей измены. Я оцепенел от ее гнева и не находил, чем оправдаться. Сие не нужно было затем, что Бряцана не оказывала ни малой надежды к снисхождению. Невольники с саблями призваны были, чтоб изрубить меня в мелкие части. Приказ был отдан к началу, и я бесплодно обнимал колена разгневанной супруги. В сие мгновение ока предстала волшебница, мать ее.
Постойте, сказала она, сие наказание несораз мерно будет преступлению; ты, дочь моя, также поспешна в выборах наказаний, как и супруга. Я не укоряю тебя, что ты полюбила человека незнакомого, для того что трудно испытывать человеческие сердца: оные расположены к произведению бесчисленных страстей по обстоятельствам и времени. Я извиняю порок Слотанов, но потому не меньше считаю оный достойным отмщения, что он предпочел тебе простую невольницу, не имеющую других прелестей, кроме ветрености. И для того ты забудь о склонности своей к человеку непостоянному, от коего не можешь ожидать, кроме новых измен. А ты, неверный зять мой, учинись по сходству свойства твоего лошадью.
Сказав сие, волшебница на меня дунула, и я увидел себя превращенна в того коня, которого вы взяли в конюшне Яги Бабы. На меня положили седло, привязали к оному оружие и дали волю бежать в любую сторону.
Не можно описать мне отчаяния, в каковое повергло меня новое мое состояние, а особливо презрительный смех жестокой моей супруги. Я видел, что невольницу, соблазнившую меня, остригли, обрезали и выгнали за ворота и что Бряцана приказывала конюхам проводить и меня со двора в дубины. Я не дождался сих обрядов и поскакал со двора, проклиная мою слабость и мерзя бывшею моею супругою, кою возненавидел за мстительный ее нрав. Случай сей совершенно исцелил меня от любви и напомнил о моей должности; я заключил искать моего князя с тем, что когда уже не можно мне быть его любимцем, то хотя бы по крайней мере быть его лошадью. Долго бегал я по местам пустым и ненаселенным; везде меня ловили, но я имел счастье удержать мою свободу.
Наконец забежал я в область Бабы Яги. Оная меня увидела, но в суетах, коими, казалось, была оная занята, не приметила, что я имел честь родиться не настоящею лошадью. Она чародейством своим остановила меня и без лишних хлопот определила в холостой табун конского своего завода. Я ужасно много претерпел за упрямство мое от ласковых кобылиц. Но ласка их обратилась в великий гнев: они искусали меня в кровь и избили копытами, и я, бедный Слотан, узнал по опыту, что самки во всяком роде слабы и мстительны. Между тем Баба Яга приметила жалостное состояние мое в табуне. Может быть, она узнала, кто я, но до дальнейшего о мне рассмотрения заперла меня в подземную свою конюшню, из коей освобожден я моим государем.
Итак,— продолжал Слотан,— я во время моей разлуки дважды был женат: во сне и наяву, но думаю, что в третий раз не отважусь испытать моего счастья. Был конем заводным и богатырским, и наконец по-прежнему верный слуга моего князя.
Слотан кончил свою повесть, после чего все приняли отдохновение. День настал, надлежало отправиться в путь, и безлошадные не имели к тому, кроме своих ног. Но достойный Златокопыт, доставший уже шатер, знал, чем помочь сему недостатку. Он поглядывал с улыбкою на Звенислава, ласкающего его при разговорах: «На чем нам ехать?» Он давал ногою знак своему богатырю, чтоб отвязал его от дерева, к коему он был прикреплен. По учинении сего конь поднялся на дыбы и троекратно проржал толь крепким голосом, что лист на деревьях поколебался. В скором после того времени увидели они бегущих на голос Златокопыта пятерых прекрасных и оседланных коней. Оные приближились, и Златокопыт, обнюхавшись с ними, учинил их толь смирными, что оные беспрепятственно отдались в руки имевших в них нужду Слотан взял троих и подвел одного Любане, а другого своему князю; Мирослав взял себе, однако лучший конь достался из рук Звениславовых возлюбленной его Алзане, которого назначил Златокопыт, положа на него переднюю ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
И так я стал владетелем великих богатств и прелестной Бряцаны. Целый год жил я в удовольствии и не желал ничего, как быть любиму супругою, которую я обожал. Признаюсь, что страсть моя к ней привела мне в забвение искать моего государя, и вы, великодушный князь,— продолжал Слотан к Тарбелсу,— извините сию вину мою, для того что одни только заразы красавиц имеют дарование затмевать славу лучших героев. Спросите у своего сердца, не находит ли оно наклонения учинить подобного для несравненной Любаны.
Тарбелс вместо ответа обнял своего любимца, а оный продолжал:
— Со временем узнал я, что и жарчайшая любовь подвержена таковым промежкам, в кои удобна она быть непостоянною. Одна молодая невольница из служащих моей жене привлекала на себя внимание мое своею живостью. Я чувствовал, что она в состоянии увенчать Бряцану оленьею короною, но укорял себя слабостию таковых мыслей, укреплялся и думал, что я торжествую. Но хитрая невольница, которая в меня влюбилась, умела разрушить мое постоянство; она находила такие встречи, кои поощряли меня к желаниям. И в один несчастный день, когда я отдыхал в густейшей аллее моего сада, напала она на меня толь удачно, что я пришел в себя не прежде, как Бряцана подоспела быть свидетельницею моей измены. Я оцепенел от ее гнева и не находил, чем оправдаться. Сие не нужно было затем, что Бряцана не оказывала ни малой надежды к снисхождению. Невольники с саблями призваны были, чтоб изрубить меня в мелкие части. Приказ был отдан к началу, и я бесплодно обнимал колена разгневанной супруги. В сие мгновение ока предстала волшебница, мать ее.
Постойте, сказала она, сие наказание несораз мерно будет преступлению; ты, дочь моя, также поспешна в выборах наказаний, как и супруга. Я не укоряю тебя, что ты полюбила человека незнакомого, для того что трудно испытывать человеческие сердца: оные расположены к произведению бесчисленных страстей по обстоятельствам и времени. Я извиняю порок Слотанов, но потому не меньше считаю оный достойным отмщения, что он предпочел тебе простую невольницу, не имеющую других прелестей, кроме ветрености. И для того ты забудь о склонности своей к человеку непостоянному, от коего не можешь ожидать, кроме новых измен. А ты, неверный зять мой, учинись по сходству свойства твоего лошадью.
Сказав сие, волшебница на меня дунула, и я увидел себя превращенна в того коня, которого вы взяли в конюшне Яги Бабы. На меня положили седло, привязали к оному оружие и дали волю бежать в любую сторону.
Не можно описать мне отчаяния, в каковое повергло меня новое мое состояние, а особливо презрительный смех жестокой моей супруги. Я видел, что невольницу, соблазнившую меня, остригли, обрезали и выгнали за ворота и что Бряцана приказывала конюхам проводить и меня со двора в дубины. Я не дождался сих обрядов и поскакал со двора, проклиная мою слабость и мерзя бывшею моею супругою, кою возненавидел за мстительный ее нрав. Случай сей совершенно исцелил меня от любви и напомнил о моей должности; я заключил искать моего князя с тем, что когда уже не можно мне быть его любимцем, то хотя бы по крайней мере быть его лошадью. Долго бегал я по местам пустым и ненаселенным; везде меня ловили, но я имел счастье удержать мою свободу.
Наконец забежал я в область Бабы Яги. Оная меня увидела, но в суетах, коими, казалось, была оная занята, не приметила, что я имел честь родиться не настоящею лошадью. Она чародейством своим остановила меня и без лишних хлопот определила в холостой табун конского своего завода. Я ужасно много претерпел за упрямство мое от ласковых кобылиц. Но ласка их обратилась в великий гнев: они искусали меня в кровь и избили копытами, и я, бедный Слотан, узнал по опыту, что самки во всяком роде слабы и мстительны. Между тем Баба Яга приметила жалостное состояние мое в табуне. Может быть, она узнала, кто я, но до дальнейшего о мне рассмотрения заперла меня в подземную свою конюшню, из коей освобожден я моим государем.
Итак,— продолжал Слотан,— я во время моей разлуки дважды был женат: во сне и наяву, но думаю, что в третий раз не отважусь испытать моего счастья. Был конем заводным и богатырским, и наконец по-прежнему верный слуга моего князя.
Слотан кончил свою повесть, после чего все приняли отдохновение. День настал, надлежало отправиться в путь, и безлошадные не имели к тому, кроме своих ног. Но достойный Златокопыт, доставший уже шатер, знал, чем помочь сему недостатку. Он поглядывал с улыбкою на Звенислава, ласкающего его при разговорах: «На чем нам ехать?» Он давал ногою знак своему богатырю, чтоб отвязал его от дерева, к коему он был прикреплен. По учинении сего конь поднялся на дыбы и троекратно проржал толь крепким голосом, что лист на деревьях поколебался. В скором после того времени увидели они бегущих на голос Златокопыта пятерых прекрасных и оседланных коней. Оные приближились, и Златокопыт, обнюхавшись с ними, учинил их толь смирными, что оные беспрепятственно отдались в руки имевших в них нужду Слотан взял троих и подвел одного Любане, а другого своему князю; Мирослав взял себе, однако лучший конь достался из рук Звениславовых возлюбленной его Алзане, которого назначил Златокопыт, положа на него переднюю ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73