Он, как победитель, имел право над всем имением побежденного, но не взял из оного кроме свинцовой дубины, золото ж подарил Ваидевуту с детьми, не позабыв знатную оного часть выделить Прелепе.
Обязанный им Ваидевут просил его посетить в жилище своем, дабы хотя угощением отплатить ему благодеяние оказанное. Чурило не соглашался, ибо Ваидевут был верховный жрец страны поруской, а богатырь наш не терпел жрецов, потому что первосвященник киевский много досадил ему своими глупостями, понеже хотел ложными чудесами довести Владимира принудить посвятить его в огнищники к Зничу.
Итак, Чурило Пленкович прощался с ними. Прелепа проливала слезы, теряя своего избавителя, и имела к тому причину, ибо чрез девять месяцев... Однако я не скажу теперь ни слова; последующая повесть уведомит нас. Ваидевут не имел средств отплатить своему благодетелю, но, узнав, что Чурило — богатырь, странствующий по свету и ищущий приключений, уведомил оного, что к стороне, западной от Порусии, находится великое государство гертрурское (флоренское). У князя оного, именем Марбода, похитил престол скифский богатырь, Сумига прозываемый. Сей Сумига имеет руки длины чрезмерной, так что наступающие на него войски, обхватя руками, вдруг до последней души задавливает. Что таковым средством истребил войско князя гертрурского и, поймав Марбода, содержал оного со всем его домом в темнице. Что гертрурцы терпят от него великие напасти и что нет никакой надежды им избавиться от своего мучителя, ибо много покушавшихся богатырей лишились жизни от рук его. Ваидевут окончил уведомление свое тем, что, вознося до небес храбрость Чурилину, сказал:
— Я имею надежду, что вам достанется щит его, сжимающийся и распространяющийся на величайшую обширность и сделанный из непроницаемой стали некоторым древним мудрецом. Под сим щитом скрывается Сумига, когда сон его одолевает, и никто уже приподнять оного не может. Потребна к тому сила чрезвычайная, и несомнительно, что подобная твоей, сильный, могучий богатырь! Откровение богов сообщило мне сие таинство.
— Откровение богов сообщило вам?.. Да я забыл было, что вы жрец. Прощайте!—сказал Чурило, и конь его поскакал на запад. Прелепа жалостно кричала ему вслед, чтоб он помедлил. Богатырь не оглядывался, и один только треск ломаемого конем леса отвечал ей, что желание ее не исполнится.
Скоро то сказывается, а не скоро действуется, говорит повествователь. Однако Чурило, на своем богатырском коне совершающий с невероятною скоростию путь, прибыл наконец в Гертрурию. Он стал в заповедных лугах противу дворца княжеского, ибо наглость сию считал удобнейшим средством к вызванию противу себя Сумиги.
Вскоре предстал к нему посланный от похитителя престола и по повелению его вопрошал богатыря, какое имеет он право становиться в заповедных лугах княжеских и топтать оные.
— От кого ты прислан? — сказал Чурило.
— От самого непобедимого князя Сумиги.
— Так скажи ему,— продолжал богатырь,— какое имел он право похитить престол князя гертрурского? Скажи ему еще, что богатырь русский так будет топтать его белое тело, как топчет конь мой заповедные луга, что если он богатырь, то должность богатырская защищать слабь х а не притеснения делать; и чтоб он сей час шел вон из государства сего, отдал бы Марбоду похищенное или бы сей час шел испытать моей силы богатырской.
Посланный удалился. Чурило ждал выхода своего противника или высылки на себя воинства и приготовлял свою дубину, чтоб переломать ребра всем без изъятия. Долго не видал он никого, но вдруг послышал около себя нечто, шорох производящее, и приметил, что сие были руки Сумигины, протянутые из дворца, дабы охватить и задавить его. Не допустил он употребить ему сей хитрости и, схватя за руку, подернул Сумигу толь крепко, что оный вылетел стремглав из третьего жилья своих покоев, в коих тогда находился, и как руки он выставлял в окно, а за толстотою тела своего пролезть в оное не мог, то целая стена палат была притом вырвана.
Ужасное побоище началось тогда. Разгневанный толи-кок невежливостию Сумига бросился на богатыря и, обвив около него руки в девять раз, жал его в страшных своих объятиях. Великое искушение терпели тогда бока Чурилины, но, к счастью, руки его остались свободны, которыми и начал он бить Сумигу под живот толь жестоко, что принудил оного спасаться бегством. Богатырь, схватя свинцовую свою дубину, поражал оную вдогон, так что Сумига несколько раз спотыкался. Одно его спасение в том состояло, что богатырь не мог улучить его в голову, и лишь хребет бегущего вздувался от ударов.
Сумига, видя невозможность укрыться силы превозмогающей, поспешно сунул руки в палаты свои, отстоявшие от того места верстах в трех, схватил свой щит и, упав под оный, накрылся. Досадно Чуриле было лишиться своей жертвы, когда оную считал уже добычею приобретенною, а особливо, что по многому старанию никак не мог щита поднять. Он толкал ногою — щит не трогался. Бил дубиною — бесплодно. Одно оставалось средство — ударить с разбега лбом, что и учинил он удачно; хотя на лбу и вскочил изрядный желвак, но щит отлетел сажен на сто. Утомленный Сумига не действовал уже руками, и богатырь сорвал ему голову. После чего, взяв щит, с превеликим удовольствием пошел возвратить Марбоду государство его.
Он нашел сего князя в крайней бедности, скованна и в премрачной темнице, со всем его семейством. Можно
заключить о благодарности сего владетеля по великости оказанной ему услуги. Оный угощал его чрез многие дни, в кои Чурило согласился принять отдохновение после трудов своих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73