Поэту стало интересно, какой еще дурацкий вопрос он припас, но не
настолько, чтобы спрашивать самому.
Верену осточертело плести сети. Сметлив сначала пил горькую, узнав о
гибели Цыганочки, потом что-то задумал, но его посвящать не стал, купил
попугая - и пропал. В тот день Верен, просидев с игличкой целый день,
пошел вечером погулять, а поскольку единственным его знакомым в городе был
Поэт, ноги понесли к его дому. Он увидел Поэта издалека, но подходить не
стал - очень уж плох у Поэта был вид. "Наверно, болеет, - подумал Верен. -
Незачем беспокоить".
Он прошел мимо и набрел неподалеку на лавку, в которой торговали
всякой всячиной - в том числе и сетями. Он потолковал с хозяином и
договорился, что будет приносить сети ему вместо того, чтобы торчать на
ярмарке. На следующий день понес товар - и увидел Поэта у окна: его лицо
резко белело в полумраке комнаты, глаза посмотрели в упор на Верена. Тот
торопливо отвернулся, чтобы Поэт не подумал, будто он подглядывает.
Но на третий день встретился с ним на той же улице лоб в лоб, и
некуда было деваться, пришлось поздороваться:
- Долгих лет.
- Долгих лет, - слегка поклонился Поэт, и вдруг спросил: - Послушай,
э-э...
- Верен.
- Да-да... Все никак не идет у меня из ума твой вопрос - с чего это
ты им задался?
- Ну... - Верен помялся. - Случай был странный.
- Какой же?
Плохой был рассказчик Верен, но слово по слову выложил, как пришли
они втроем в Хлебы, как встретился им колдун по имени Крючок и обратился с
небольшою просьбой. ("Вот как? У нас до сих пор колдуны есть? Не знал", -
удивился Поэт). Еще - как пытались они спасти неповинного Свистка и как
он, Верен, перестарался, угощая брагой тюремного сторожа. ("Да, Огарок -
он такой...") К счастью, все обошлось благополучно, но именно тогда Верен
и подумал: что же такое душа, если нет никакой возможности разглядеть ее в
потемках тела?
К этому времени речь Верена лилась несколько свободнее, потому что
сидели они уже в бражной, и заказали по второй. Но не успел Верен
закончить рассказ, как Поэт поинтересовался, а кто они такие и зачем
пустились в путь? На торговцев, судя по всему, не похожи... Верен подумал,
что теперь, когда кольцо уже добыто, можно, наверное, рассказать. И начал
с самого начала, с того момента, когда притащили его Смел и Сметлив в
лавку Скупа, и увидел он кольцо Капельки. Поэт слушал жадно, повторяя лишь
"а потом?", "а дальше?" и Верен вспоминал весь путь, сам тому удивляясь,
как могло такое с ними приключиться.
Заканчивал Верен свое повествование уже в доме Поэта, и приканчивали
они второй жбан ячменной браги. "Вот так и вернулись", - заключил Верен, а
Поэт покрутил головой: "Про ваш поход поэму написать можно..." - и
погрустнел, задумался. Тогда Верен спросил его осторожно - а что такое
творится с ним, отчего вид нездоровый? Поэт раздраженно махнул рукой: "А,
ничего интересного." - "А все-таки?"
Поэт, сначала нехотя, но потом все больше увлекаясь, рассказал
Верену, как встретил странную старуху, как показала она ему маленький
родничок, вокруг которого росла коварная травка. Пришлось помянуть и
весенний лес, и Ладицу, и как выдали ее за сына богатого торговца из
Захребетья. И про то, как потерял он Ладицу второй раз. Тут Поэт совсем
помрачнел и стал все чаще прикладываться к кружке с брагой.
Дослушав, Верен положил руку на плечо Поэта и сказал:
- Ты мой брат. У нас одна судьба.
Поэт кивнул пьяною головой и добавил:
- Я это сразу почувствовал... Только ты меня можешь понять.
Верен почувствовал, что глаза неожиданно затуманились и украдкой
вытер накатившие слезы. А проморгавшись, увидел, что по щекам Поэта тоже
ползут предательские капли. Обнявшись, они плакали в четыре ручья по своим
несбывшимся судьбам, а поплакав, решили, что нужно взять еще один жбан.
Когда вернулись из бражной и освежили кружки, Верен вдруг вспомнил:
- А что это за стих у тебя на столе лежал тогда? Там...
- Тс-с, - Поэт приложил палец к губам. - Военная тайна.
Верен засмеялся:
- А не боишься? Ведь заметят когда-нибудь.
- Пока не замечали. А заметят - скажу, случайно вышло. А что мне
делать, сам посуди? Тошнит уже от этих дурацких стишков. Ну вот я и
придумал...
Поэт полез в свой рабочий стол, стал вытаскивать и с выражением
читать глупейшие стишки, а Верен смеялся, разгадывая скрытые в них
оскорбления. Потом Поэт перестал читать и сказал:
- Вот и все. И ничего больше за целый год. Какой же я поэт?
Он снова заплакал, упав лицом на руки, а когда Верен захотел
успокоить его, то обнаружил, что Поэт вовсе не плачет, а просто спит. Он
дотащил его до постели и хотел уйти, но поздно уже было, да и постоялый
двор далеко, так что он пристроился на скамье, взяв под голову пару
толстых книг.

Утром встали опухшие, с тяжелыми головами. Поэт был совсем не рад
гостю, да и тот, казалось, не понимал, как он здесь очутился. Обоим
вспоминались стыдом вчерашние пьяные слезы, однако когда приняли внутрь по
кружке вчерашней выдохшейся браги, настроение немного улучшилось. Тем не
менее Поэт думал: "Какого Смута он ко мне привязался? Скорее бы уходил, а
я..." Он сам себе не договаривал, но в голове держал только одно: пойти
поскорей к родничку.
Верен же, ловя на себе его нетерпеливые взгляды, думал так: "Знаю,
куда ты торопишься. Но не выйдет. Я от тебя не отстану, и травку эту,
которой ты себя убиваешь, изничтожу". И он не спеша потягивал потерявшую
крепость брагу, шелушил соленую рыбку, не заводил никаких разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87