- Чтобы я тебя завтра не видел. На дерево залезь, что ли... Спрячься
так, чтоб и духу твоего не было. Да не беспокойся - насчет того дела. Все
уже сделано.

Ну, вот и конец. Его пушка стоит на Переметном поле, и завтра должна
заговорить. Как дело обернется - один Смут знает. Может, рванет, а может и
нет. Трещинка-то маленькая... Но держаться надо будет подальше.
Факельщики... Это ладно. Война для того, чтобы умирать. Вот и пусть.
Но если все же рванет - что бы такое придумать, как отвести от себя
гнев домината? На врагов свалить? А что, дважды уже покушались... Для
домината это будет убедительно.
Если же все обойдется, если не лопнет эта дура медная - тогда он
будет на коне. Давным-давно приготовил фельдмаршал гостинчик, который
придется врагам не по вкусу.
Так, хорошо. Он готов к неожиданностям. Но еще лучше было бы, если
враги его все же исхитрились сделать что-нибудь этакое... Чтобы не
пришлось доминату ничего объяснять и доказывать. Это ж позор - в его годы
стоять пред мальчишкой навытяжку. Как он тогда сказал? "Отставить палача!"
Доминат, видите ли, добренький. А фельдмаршал, получается, злой. Ну Смут с
ним, ничего. Лишь бы на этот раз все складно вышло, а там посмотрим... Где
же вы, где же вы, враги мои, надежда моя последняя? Сделайте что-нибудь...
Что это там в темноте такое как будто шевелится? Или кажется? Глаза
проклятые, совсем ничего не видят... Да нет, померещилось. Видно, ветер
кусты мотает...
...Всю ночь сидел фельдмаршал перед костром, всю ночь языки огня
играли в мутных глазах его легкими жаркими бликами.

И наступило утро битвы.
Последыш забрался на высоченный дуб, удобно устроившись в развилке,
откуда все Переметное поле было как на ладони. Прямо под ним выстроились
боевые порядки пореченцев: в середке - прямоугольник латников, справа -
как нацеленное копье, колонна гвардейцев в серых железных кольчугах, слева
- могулы на боевых быках. Быки уже почуяли битву, ревут и бодают землю,
вырывая поводья из рук всадников. Последыш раньше не верил, что кольца,
продетые в уши у самого основания, не всегда удерживают этих чудовищ, что
в ярости они рвут себе уши. А теперь, поглядев, поверил. Но как ни страшны
казались быки, сердцем воинства была пушка. Она стояла чуть впереди
латников, обращенная жерлом к лесу на другой стороне широкой поляны,
названной Переметным полем, а рядом сложены были ядра, и горел костер, из
которого торчали рукоятки запальных факелов. Нет, - решил про себя
Последыш, - разве такое войско кто одолеет?
Но вот незадача: войско-то построено, давно построено, а неясно -
против кого. Пусто на другой стороне поляны, только лес стеной стоит, и
странно уже стало Последышу - а может, те не пришли? Только успел так
подумать, произошло в лесу какое-то движение, и в один момент вдруг
возник, как из-под земли, ряд закованных в броню воинов, а за ним второй,
третий... Это вытекала из леса рать всхолмцев, вытекала намертво слитая
выучкой и отвагой железная кровь войны.
И вот уже стоят друг против друга две силы, и заколебался Последыш,
какой отдать предпочтение: ощетинившиеся копьями бронированные шеренги
всхолмцев наводили страх. Если бы не пушка... - Последышу стало вдруг
немного не по себе, что он пытался ее угробить. - Ну, пора же уже, пора,
стреляйте!
Словно подслушав его мысли, прадед поднял руку и прозвучал его грубый
глухой голос: "Факельщики!" Но никто не отозвался на его призыв, никто не
подошел к костру, никто не взялся за рукоятки факелов. Оба войска стояли
без движения, напряженно ожидая - что же будет. Велик был страх перед
пушкой, и на той стороне поляны чувствовалось замешательство: не думали
всхолмцы, что протащат пореченцы пушку через болота. А фельдмаршал
повторил еще раз, погромче: "Факельщики!" - полагая, что его не услышали.
И опять без результата. Тогда он оглянулся, пошарил мутными глазами по
первым рядам латников, не понимая, куда могли подеваться его пушкари, но
их не было, провалились куда-то, проклятые, а доминат глядел на него так,
будто предвидел это заранее, и теперь только решал - какой казнью ему
фельдмаршала казнить.
В войске возник ропот: почему молчит пушка? Обговорено было, что
после первого залпа, пока не успеют опомниться всхолмцы, нападут на них
латники, а потом возьмут в клещи могулы с гвардейцами. Но пушка молчала, и
возникала опасность, что неприятель использует промедление, первым ударит,
а у нападающего всегда преимущество. Все это понял туманной своей головой
фельдмаршал, и понял еще, что судьба уготовила ему напоследок самый
страшный удар. Нету сейчас времени разыскивать проклятых факельщиков. Он
должен стрелять сам.
Фельдмаршал еще раз оглянулся, но пушкарей не увидел, зато встретил
такой взгляд домината, что тут же пошел на негнущихся ногах к костру, взял
факел и направился к пушке. Стараясь не думать о том, что может случиться
через мгновенье, фельдмаршал трясущейся рукой насыпал пороху на запальную
полку, подправил дорожку так, чтобы огонь зашел через дырку в затворную
камеру, поднял к небу мутные глаза, полные ненависти и страха, потом
зажмурился и ткнул в пороховую дорожку факелом.
Порох вспыхнул, выпустив клуб черного дыма, пламя, шипя, побежало к
дырке. Войско пореченцев разразилось радостными криками, а рать на другой
стороне поляны - это было видно даже издалека - заволновалась: не кинуться
ли бежать, пока не поздно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87