Охрана испуганно жалась в стороны, опасаясь, что рухнет весь
мостик. Только что, прямо на глазах у всех пушка, заваливаясь, сшибла
стволом в болото их товарища, - это его крик услыхал Смел, - а теперь на
том месте только лопаются, поднимаясь, черные пузыри... Такая составлялась
из отрывочных восклицаний общая картина.
На Смела никто не обратил внимания - и хорошо, а то еще могли
подумать, что его работа. Он постоял, покатал желваки на щеках, и пошел
назад, ничего не зная наверняка, но уверенный, что здесь не обошлось без
Последыша. Ах, проклятый мальчишка! Навстречу ему уже бежали люди,
разбуженные криком. Они что-то спрашивали на бегу, но он только
отмахивался.
Смел пришел прямо в обоз, отыскал, где спит Последыш и толкнул его в
бок:
- А ну, вставай!
Последыш спросонья заворочался, забормотал. Но Смел опять потряс его
за плечо:
- Вставай, тебе говорят! Потолковать надо.
Он вытащил проклятого мальчишку из под одеяла и повел, плохо еще
соображающего, подальше от людей. Пока шли, шум и суматоха в стане привели
Последыша в чувство - он понял, что все это неспроста, и сразу
насторожился, стал вырывать руку. Но Смел волок его, упирающегося, все
дальше, а потом вдруг отпустил и Последыш плюхнулся задом в грязь.
- Ну, рассказывай! - нависая над ним, грозно начал Смел.
- Чего рассказывать? - почти взвизгнул от обиды и унижения Последыш.
- Рассказывай, как человека угробил.
- Какого человека? - Последыш еще не понимал что случилось, но уже
встревожился.
Смел ему все объяснил: как подломилась совершенно целая с виду доска,
как пушка, завалившись, сбила с мостика солдата охраны, и как потом на
этом месте лопались пузыри. К концу его короткого рассказа Последыш
помрачнел, сжал упрямые губы. Наконец обронил:
- Зря ты на меня. Не я это...
- Не ты? А кто же?
- Прадед...
- Кто? - Смел так удивился, что сел рядом с Последышем в грязь. - Ты
сдурел, что ли?
- Не, - мотнул головой тот. - Не сдурел.
Последыш судорожно вздохнул и стал рассказывать про свой ночной
поход. Смел слушал внимательно, не перебивая, а потом задумался, бормоча
себе по нос:
- Так значит, да? Это что же тогда - выходит... Да, получается по
его...
А потом вдруг поднял голову и поинтересовался:
- Слушай, а чего ты к этой пушке привязался? Узнал что-нибудь?
- Бумаги прочитал... прадеда...
- И что там?
- Это все он подстроил... и обвал на берегу, и пожар... все из-за
пушки этой.
- Вон оно как... - Смел еще задумался. - А знаешь, ты, наверное, зря
стараешься.
- Почему? - недоуменно посмотрел на него Последыш.
- А потому... Все само собой выйдет.
- Это как?
- А так. Ни во что больше не суйся, сиди тихо. Да, кстати, как ты
сюда попал вообще? Родители хоть знают?
Последыш молча помотал головой.
- Эх ты... Ну ладно. Делай, как я сказал. Остальное - не твоя забота.
Понял?
- Понял...
- Ну и хорошо.

Пушку вытащили. Всю обвязали канатами, на каждом по десять человек, и
потихоньку, помаленьку выволокли на сухой участок. Фельдмаршал опять был
бледен, а молодой доминат призадумался: видно, и правда в войске его
завелась вражья сила. Но так ли, сяк ли - тронулись.
Скоро, как и говорили знающие люди, стали лепиться к краю дороги
кусты-глазастики. Они вытаскивали из жижи тоненькие, дрожащие корешки,
стараясь хоть чуть-чуть приблизиться к дороге, к людям. И глаза их из
лиственных чашечек глядели жалобно и с укоризной, и как будто слышался
умоляющий лепет... Смел шел, стараясь глядеть только под ноги, чтобы не
видеть этих укоризненных глаз, и размышлял о том, как бы ему половчее
сделать то, что он задумал. Посетила его одна мысль во время разговора с
Последышем.
Шли долго, встать на обед было негде, и незадолго до вечера
доплелись, наконец, смертельно уставшие, до Переметного поля. Здесь, на
закраине, встали станом. Все по раздельности: латники в середине, могулы
на левом крыле, дворцовая гвардия - на правом. А перед латниками,
охраняемая двойным оцеплением, стояла выдвинутая вперед пушка. Она должна
была заговорить завтра первой.
Предчувствие битвы висело уже в воздухе: тише стали разговоры, не
слышно было смеха и песен. И ужинали молча, без обычных подначек и веселой
перепалки.
Улучив момент, Смел подсел с кружкой горячего чая к Посошку, тому
самому долговязому парню, который знал всех и все. Сначала завел какой-то
пустячный разговор, а потом перевел на пушку - мол, пушка их всех завтра
выручит. Посошок ответил неожиданно зло:
- Да хрена тараканьего она выручит. Только и слышно: пушка то, пушка
се... Против кораблей она, может, и хороша: бумс - и утоп. А здесь толк
какой? Ну зашибет ядром одного-двух...
Смел понимающе покивал, а потом придвинулся к Посошку вплотную и
прошептал прямо в ухо:
- Никого она не зашибет...
Посошок поглядел на Смела непонимающе.
- Точно говорю: никого не зашибет... кроме своих.
- Чего это?
- Да тише ты... - Смел оглянулся и продолжал шепотом: - Трещина в
ней. Взорвется. Своих поубивает. - Он перевел дух, покивал для
убедительности и спросил: - Пушкарей нет знакомых?
- Как нет, есть...
- Вот я и говорю: ребят жалко...
- А откуда ты знаешь? - Посошок теперь тоже говорил шепотом.
- Знаю... Верный человек сказал.
Посошок покрутил головой, подумал. Потом сказал:
- Ну благодарствуйте, коли так. Предупрежу кого надо...
Смел допил чай и отправился искать Последыша. Найдя, предупредил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87