И каждую минуту свою Пеструшку к нему подводила. А тут он
спросил, нет ли здесь другой принцессы, которую зовут Флориной.
- Есть, - ответила ему Пеструшка, показывая на ту пальцем, - вон она
там прячется, ведь она не из храбрых.
Флорина же покраснела и до того стала хороша, до того хороша, что
король Очарователь замер от восхищения. Вскочил он с места и отвесил
глубокий поклон принцессе.
- Госпожа моя, - сказал он ей, - несравненная красота ваша так
украшает вас, что нужды вам нет ни в каких других украшениях.
- Принц, - отвечала она ему, - уверяю вас, что я не привыкла так
грязно одеваться, и очень вы бы меня порадовали, если бы совсем на меня не
смотрели.
- Немыслимо, - воскликнул король Очарователь, - чтобы была на свете
такая удивительная принцесса и люди могли бы еще кем-нибудь любоваться.
- Ах, - сказала разъяренная королева, - довольно я слушала вас.
Поверьте, гость дорогой, что Флорина и без того страшная кокетка, и не к
чему ей расточать столько сладких слов.
Король Очарователь тотчас же разгадал, почему ему королева так
говорит, но так как принудить его ни к чему не могли, то он продолжал
высказывать свое восхищение Флориной и беседовал с ней часа три подряд.
Рассерженная королева и неутешная Пеструшка, которой не удалось
одержать верх над Флориной, бросились к королю со страшными жалобами и
добились такого приказа, чтобы покуда у них король Очарователь гостит,
заключить Флорину в высокую башню, откуда уж ей дорогого гостя не увидать.
И вот как только Флорина вернулась к себе в комнату, схватили ее четыре
молодца в черных масках и унесли в башню на самый верх. Пришла она в
совершенное отчаяние, потому что поняла, для чего с ней так поступают:
чтобы она королю понравиться не могла, который ей уже нравился очень, и за
кого она не прочь была бы замуж пойти.
Король Очарователь не знал ничего о том и с величайшим нетерпением
дожидался времени, когда вновь с Флориной увидится. Захотелось ему о ней
поговорить с теми придворными, кого король приставил к нему для вящего
почета, но они, по приказу королевы, стали ему ее всячески порицать: и
кокеткато она, и характер-то у нее злой да непостоянный, и друзей-то своих
и прислугу вечно мучает, и нечистоплотная она, и до того уж скупа, что
лучше готова одеваться простой пастушкой, лишь бы не тратить те деньги,
что отец дает на наряды. Слушая все это, король Очарователь страдал
душевно и еле -еле сдерживал свой гнев.
- Нет, - говорил он сам себе, размышляя, - немыслимо, чтобы судьба
вложила такое дурное сердце в такой перл создания. огласен я, что плохо
она была одета, когда я ее встретил, но смущение ее доказывает, что она к
тому непривычна. И может ли быть она злой при такой ее скромности и
очаровательной нежности? Нет, уж этому я никак не поверю, а скорее поверю
тому, что это ее королева так расписывает. Недаром она ей мачеха, а уж
дочка-то ее, принцесса Пеструшка - - такой гадкий зверь, что дивиться
нечему, коли она завидует этому самому совершенному из всех творений.
Покуда он так рассуждал сам с собой, придворные его стали
догадываться, что не очень-то ему нравится про королевну такие речи
слушать, и нашелся тут один из них похитрее, который, чтобы выведать
чувства принца, слова свои изменил да и голос тоже и начал ему королевну
выхваливать. При его словах принц точно проснулся от долгого сна,
разговорился, и лицо его засияло радостью. Ах, любовь, любовь, до чего
трудно скрыть тебя! Везде-то ты проявляешься: и на устах любовника, и в
очах его, и в звуке голоса. Когда человек любит, то и молчание его, и
разговор, и радость, и грусть - все только о любви говорит.
Не терпелось королеве узнать, действительно ли король Очарователь
захвачен любовью, и послала она за теми, кому на этот случай доверилась, и
всю ночь их о том и выспрашивала. Все, что они ей ни говорили, только в
том ее убеждало, что король Очарователь влюблен во Флорину. Но что мне
сказать вам о тоске бедняжки принцессы. Лежала она на земле в той ужасной
темнице, куда ее принесли люди в масках.
- Не так бы я горевала, - говорила она, - если б меня в эту темницу
раньше того заключили, как к нам гость дорогой приехал. А теперь я все
вспоминаю о нем, а от этого мне еще горше. Нечего и сомневаться, что
королева со мной так ужасно поступила, чтобы помешать мне вновь увидеть
его. Увы мне! Дорогой ценой платит мое спокойствие за невеликую мою
красоту!
И так она горько плакала, так горько, что если бы ее лютый враг
увидел, так и тот бы ее пожалел.
Так прошла ночь. А королева, которая хотела во что бы то ни стало
привлечь к себе короля Очарователя знаками своего внимания, послала ему в
подарок одежды, необыкновенно великолепные и богатые, шитые портными по
самой последней моде. А сверх того, послала она ему орден Кавалеров Амура,
который заставила короля, своего супруга, в день их свадьбы учредить. Был
тот орден в виде золотого сердца, украшенного пламенного цвета эмалью,
окруженного несколькими стрелами, и одна из стрел пронзала его с такой
надписью: "Единая меня ранит". Королева приказала, чтобы для короля
Очарователя это сердце было выточено из цельного рубина, в страусовое яйцо
величиной, каждая стрела из алмаза в палец длиной, а цепь, но которой то
серце висело, была сделана из жемчуга, причем наименьший из них фунт
весил, - словом, с тех пор как стоит белый свет, ничего такого не было
видано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109