2), порядка движения (Чис. 10) и правил гигиены для жизни в пустыне (Втор. 13, 11-14), а также в отправлении козла отпущения в пустыню (Лев. 16, 10).(3) Прежде всего в книге Бытия встречаются многочисленные архаичные традиции, которые, по мнению археологии, характерны для второго тысячелетия до н.э., но не для более поздних времен. Архаизмы встречаются и в языке (устаревшие слова и правописание), что, без сомнения, также указывает на глубокую древность Пятикнижия. Обобщая сказанное, мы не можем не прийти к выводу, что автор Пятикнижия первоначально должен был жить в Египте (не в Палестине), быть хорошо воспитанным, высокообразованным и наделенным литературным даром человеком, к тому же проделавшим с израильским народом весь путь из Египта через пустыню. Как можно после всего сказанного утверждать, что мы не имеем оснований считать автором Пятикнижия Моисея? Философские тезисы Если даже принципиальная основа библейской критики обнаруживает логические противоречия, если мы смогли выдвинуть столько возражений против ее методов, если собственные утверждения библейских критиков взаимно опровергают друг друга, если археология все чаще обличает их во лжи, почему же критики с таким упорством держатся своих теорий? Ответ на это одновременно является ответом и на вопрос, почему еще столько естествоиспытателей придерживаются теории эволюции: обе эти группы ученых — эволюционисты, взгляды которых основываются не на научных доказательствах, а скорее на эволюционистских предрассудках.Библейская критика обязана своим расцветом в 18-м веке прежде всего наступлению эпохи Просвещения и распространенной в то время идее, что Бог, если Он вообще существует, не вмешивается больше в естественный порядок событий материального мира и поэтому (по Гуго де Грооту) не может дать человечеству никаких сверхъестественных откровений. Гуманизм, питаемый идеями английского деизма (Гоббс, Симон), развился в Германии в радикальный исторический критицизм, не оставлявший в истории никакого места для чудес и Божьих вмешательств. Библейские сюжеты, подобно истории о Моисее, дважды проведшем на горе Синай по сорок дней в общении с Богом и получившем там повеление записать услышанное (Быт. 34, 27), с порога отвергаются как невозможные! Темные очки, надетые критиками, попросту не позволяли им различать краски, которыми Библия описывает божественные откровения.В качестве альтернативы предлагается идея, что история и религия медленно развивались эволюционным путем. Этот путь развития поначалу рассматривался с позиции романтизма (И. Г. Гердер, И. Г. Айхгорн, В. М. Л. де Ветт), позже — преимущественно с позиций гегелевского идеализма, рассматривавшего историю развития мира «диалектически» (В. Фатке, Г. Эвальд). Когда Дарвин воплотил этот принцип «диалектики» в естествознании, назвав его «естественным отбором», и заложил тем самым основу современной теории эволюции, с позиций которой стало принятым объяснять как развитие живой материи, так и развитие человеческой культуры, эта теория завоевала весь научный мир, включая теологию. Теория развития религии от примитивного анимизма до высоко стоящего монотеизма превосходно согласовывалась с гегелевской диалектикой и дарвиновским эволюционизмом. И теория различных источников получила такое невиданное признание в основном благодаря Веллхаузену, оценившему силу эволюционных идей и ловко сыгравшему на них. Таким образом, школа Веллхаузена исходила из совершенно необоснованного предположения, что религиозная история Израиля имела, как и все другие, чисто человеческое происхождение и поэтому могла быть объяснена только эволюционистски. Их вовсе не смущало то, что ни одна из остальных существующих в мире религий так и не смогла развиться до истинного монотизма: и Израиль не мог начать ни с чего иного, кроме анимизма и примитивного политеизма. Убедительные доказательства того, что со времени событий, описанных в книге Бытия, религия Израиля была высокоразвитой и чисто монотеистической, просто отметались интерпретацией, объяснявшей их более поздними вставками и обработками текста. На это мы отвечаем следующим образом:(1) Естественные науки — об этом свидетельствуют мнения тысяч сегодняшних ученых, — доказали, что существует достаточно оснований для отказа от эволюционной модели в пользу креационной модели (т.е. теории, предусматривающей сотворение мира Богом, см. вторую книгу нашей серии). Этим разрушается идейная основа теологического эволюционизма.(2) Археология убедительно засвидетельствовала, что не только в Израиле, но и в соседних с ним странах религия уже за много столетий до Давида была преимущественно монотеистической, хотя и с примесью различных элементов политеизма (см. у Альбрайта). Таким образом, с самого начала своего существования Израиль имел чисто монотеистическую религию, что показывает бессмысленность «диалектического подхода», согласно которому монотеизм израильтян развился через информационный обмен с соседними народами. С самого начала наблюдаются коренные различия между религией Израиля и верованиями его соседей. Так, израильский народ считал своего Бога бесполым существом, не имел никаких мифов о происхождении божественности и не знал богинь. То, что Израиль слишком часто поклонялся идолам и чтил многих божков, к сожалению, совершенно верно, — но это были лишь божки и идолы их соседей; евреи никогда не делали изображений Иеговы!(2) Научная философия должна была уже показать всем критикам, что их категорический отказ от признания всего сверхъестественного — всего лишь философское предубеждение и что их система взглядов нисколько не лучше той, которая предполагает, что действительность состоит не только из познаваемых (методами естественных наук) элементов, но и их тесного сплетения с непознаваемым, внесознательным миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80