Поприутихла ярость басурман.
Карл вопрошать своих баронов стал:
«Достаточно ли сил еще у вас?»
А те в ответ: «Не тратьте зря слова.
Позор тому, кто не разит сплеча!»
Аой!


CCLVII


День миновал, вечерний час подходит,
Но меч враги не вкладывают в ножны.
Отважны те, кто рати свел для боя.
Их ратный клич звучит, как прежде, грозно,
«Пресьоз!» – кричит эмир арабский гордо,
Карл «Монжуа!» в ответ бросает громко.
По голосу один узнал другого.
Сошлись они на середине поля.
Тот и другой пускают в дело копья,
Врагу удар наносят в щит узорный,
Его пронзают под навершьем толстым,
Распарывают на кольчугах полы,
Но невредимы остаются оба.
Полопались у них подпруги седел.
С коней бойцы свалились наземь боком,
Но на ноги вскочили тотчас ловко,
Свои мечи булатные исторгли,
Чтоб снова продолжать единоборство.
Одна лишь смерть конец ему положит.
Аой!


CCLVIII


Отважен милой Франции властитель,
Но даже он не устрашит эмира.
Враги мечи стальные обнажили,
Бьют по щитам друг друга что есть силы,
Навершья, кожа, обручи двойные
– Все порвалось, расселось, расскочилось.
Теперь бойцы одной броней прикрыты.
Клинки из шлемов высекают искры.
Не прекратится этот поединок,
Пока эмир иль Карл не повинится.
Аой!


CCLIX


Эмир воскликнул: «Карл, совету внемли:
В вине покайся и проси прощенья.
Мой сын тобой убит – то мне известно.
Ты беззаконно вторгся в эту землю,
Но коль меня признаешь сюзереном,
Ее получишь в ленное владенье».
«Мне это не пристало, – Карл ответил.
– С неверным я не примирюсь вовеки.
Но другом буду я тебе до смерти,
Коль ты согласен воспринять крещенье
И перейти в святую нашу веру».
Эмир ответил; «Речь твоя нелепа».
И вновь мечи о брони зазвенели.
Аой!


CCLX


Эмир великой силой наделен
– Бьет Карла он по голове мечом.
Шлем разрубил на короле клинок,
Проходит через волосы его,
Наносит рану шириной в ладонь,
Срывает кожу, оголяет кость.
Шатнулся Карл, чуть не свалился с ног,
Но не дал одолеть его господь.
Е нему послал он Гавриила вновь,
И ангел молвил: «Что с тобой, король?»


CCLXI


Король услышал, что промолвил ангел.
Забыл о смерти он, забыл о страхе.
К нему вернулись разом мощь и память.
Мечом французским он врага ударил,
Пробил шишак, украшенный богато,
Лоб раздробил, разбрызгал мозг араба,
До бороды рассек эмира сталью.
Упал язычник, и его не стало.
Клич «Монжуа!» бросает император.
Немон, услышав это, к Карлу скачет
И сесть на Тансандора помогает.
Бегут арабы: так судил создатель.
Услышал он мольбы французов наших.


CCLXII


Бегут арабы. так судил творец.
Карл и бароны мчатся им вослед.
Король кричит: «Вершите суд и месть!
Воздайте за родных и за друзей,
Вы утром их оплакивали смерть».
«Да будет так!» – гремят полки в ответ,
Французы мавров бьют что силы есть,
Удастся лишь немногим уцелеть,


CCLXIII


Зной нестерпим, и пыль столбом клубится.
Французы мчат вдогонку сарацинам,
На Сарагосу скачут вслед за ними.
Меж тем на башню Брамимонда вышла,
Стоит она на ней с неверным клиром,
А у него и вид богопротивный,
И сана нет, и темя не побрито.
Победу Карла королева видит
И восклицает: «Магомет, спаси нас!
О государь пресветлый, мы погибли.
Пал Балиган позорной смертью в битве».
Лицо к стене поворотил Марсилий,
Заплакал, долу головой склонился
И принял, нераскаянный, кончину,
И завладел его душой нечистый.
Аой!


CCLXIV


Спасаются арабы, кто как может.
Закончил битву Карл победой полной.
Повержены ворота Сарагосы.
Французы видят. беззащитен город.
Король в столицу мавров вводит войско.
В ней на привал он станет этой ночью,
Горд и доволен Карл седобородый:
Ему сдала все башни Брамимонда
– Больших десяток, малых за полсотни.
Победа с тем, над кем десница божья!


CCLXV


День миновал, и ночь на землю пала.
Луна взошла, и звезды засверкали.
Взял город Сарагосу император.
Он тысячу баронов посылает
– Пусть синагоги жгут, мечети валят.
Берут они и ломы и кувалды,
Бьют идолов, кумиры сокрушают,
Чтоб колдовства и духу не осталось Отрицая божественную власть языческих богов, христиане признавали за ними колдовскую силу и способность совершать «ложные чудеса» при помощи чародейства.

.
Ревнует Карл о вере христианской,
Велит он воду освятить прелатам
И мавров окрестить в купелях наспех,
А если кто на это не согласен,
Тех вешать, жечь и убивать нещадно.
Насильно крещены сто тысяч мавров,
Отсрочку только Брамимонде дали:
Пусть в милый край французский едет с Карлом
И добровольной христианкой станет.


CCLXVI


Ночь миновала, ясный день настал. Начиная с тирады CCLXVI все рукописи значительно расходятся с Оксфордской и дают усложненную развязку. Главные дополнения ее:
. Карл возвращается в Ронсеваль и молится за усопших. Происходят чудеса: небесный свет озаряет долину, ангелы уносят души героев, из могил вырастают зеленые рябины (это последнее чудо есть и в «Хронике Лже-Турпена»).
. Карл строит на поле битвы монастырь.
. Карл переходит Пиренеи и отправляет гонцов, чтобы вызвать Жирара Вианского с его племянницей Альдой и свою сестру Гислу, мать Роланда.
. Ганелону удается бежать, однако Одон вовремя его настигает. Добрый конь предупреждает Ганелона об опасности. Происходит бой Ганелона с Одоном. Ганелон вскакивает на коня противника и снова убегает. Одон настигает его. Происходит новый бой. Появляются новые рыцари, и Ганелона приводят в лагерь.
. Приезжает Альда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35