Первый раз в Анголе, когда этот голос
крикнул ему прямо в ухо: "Встать! Тревога!" Он открыл глаза, но ничего
не увидел - беспросветная тьма наполняла палатку, и снаружи не
проникало ни лучика, облака шли густые уже неделю, вот-вот могли
начаться дожди. И во тьме он услышал даже не шаги - ровный глухой гул,
топот многих десятков ног по выбитой земле, и мгновенно понял, что все
уже произошло и сейчас раскрашенные совершенно им не нужным
маскировочным камуфляжем ребята из УНИТА заканчивают окружать каждую
палатку в отдельности, следуя точным командным жестам южноафриканских
инструкторов в косо примятых шляпах. "Тревога, - заорал он не вставая
и, в нарушение всех инструкций, по-русски: - Тревога! К бою!" И тут же
скатился с койки, пополз уже между ногами мечущихся по палатке
кубинцев туда, где был оставлен взводный огнемет, схватил его, потащил
ползком, рванул кверху полог палатки и саданул первую порцию косо
вверх, и попал, лагерь мгновенно осветился, факелом вспыхнул малый в
одних шортах, его "калашников" взлетел вверх и исчез во тьме, вопли
заполнили мир реальностью, рухнул кошмар, и начался обычный,
бестолковый, больше руками и зубами, чем оружием, ночной бой. Он
полоснул еще раз, стараясь захватить как можно больший сектор, бросил
трубу огнемета, рванул из-под корчащегося и сворачивающегося, словно
сгоревшая ветка, еще одного черного его старенький "томпсон" с круглым
магазином и пошел вперед, расчищая перед собой пространство веером. Он
шел прямо, автомат дергался и рвался из рук, ответных выстрелов он не
слышал... Вдруг он оказался на дороге. Здесь стоял Т-62, из люка
высунулась голова и спросила с неистребимым кременчугским или
кировоградским спокойствием, обращаясь к самой себе: "А шо ото оно
стрэляе?"
...Повторилось это в Страсбурге в прошлом году. Они гуляли где-то
в районе Гран рю. Был изумительно теплый августовский вечер. С какого-
то моста они рассматривали огни в сияющих окнах дворца - потом
оказалось, что это дом престарелых - на острове, людей в кафе на
набережных. Из медленно ехавшего внизу, под мостом, сиреневого джипа
бухала музыка - такая была в этом году у молодых по всей Европе мода:
включать на полную стерео в открытой машине и гулять, наделяя всех
набравшей новую популярность в связи с мировым туром Тиной Тернер.
Музыка на мгновение заглушила все, неистовая Тина завопила "Look me in
the heart!", и тут он услышал: "Внимание, Володька, сзади справа..."
Он оглянулся, одновременно положив руку Гале на плечо и отталкивая,
отодвигая ее от себя. Справа по мосту подходили двое - обычные здешние
пацаны, в сапогах, в кожаных куртках "перфекто", в джинсах,
обтягивающих, как рейтузы. Он продолжал отодвигать от себя,
отталкивать как можно дальше Галю, а сам уже шагнул им навстречу и
увидел в руках у одного хорошо знакомые палки, связанные цепочкой,
палки качнулись и закрутились, сливаясь в мельницу. Второй сунул руку
назад под куртку и мгновенно вытащил ее с ножом, рукоятка-кастет,
толстый клинок...
Он понял, что его нашли. Он был уверен, что в конце концов его
найдет ГРУ или болгарские друзья по поручению Старшего Брата. Но в
полиции оказалось, что ребята обознались, они искали какого-то
торговца, задолжавшего поставщикам уже чуть ли не за полкило порошка.
Им было велено выбить долг, больше ничего они не знали, а этот русский
очень похож - тоже такой приглаженный, прилизанный, галстучки-
платочки, настоящая буржуазная свинья. Кто ж его знал, что у него
коричневый пояс... Он прыгнул, нунчаки очень удачно улетели сразу за
перила, их оглушенный владелец поднял было руку ко лбу, на котором
остался точный отпечаток каблука, - и рухнул, как бычок на арене.
Второй пригнулся, низко опустил нож, парень, видно, соображал в драке,
пришлось хорошо крутнуться... На мосту уже визжали, от центра
пробивалась полицейская сирена, он едва не задел какую-то тетку в
широких шортах и сиреневой майке, оперся на правую и после еще одного
оборота нашел-таки пяткой стриженый затылок.
Счастье, что не только оружия - даже ножика перочинного при нем
не было. В полиции и без того достаточно подозрительно рассматривали
его бумажку, Галин немецкий паспорт и весьма холодно слушали ее
объяснения на неблестящем французском...
Теперь он уже хорошо знал, что голосу надо доверять. Все-таки
нашли, решил он, да и смешно было бы, если бы такой побег и все, что
он здесь рассказал о доблестной рабоче-крестьянской, ему бы простили.
Он вышел из кабинки спокойно. Он был вполне готов, и если они не
начнут стрелять сразу, с тремя он сумеет работать на равных.
У дальней стены, у писсуаров, стоял немолодой джентльмен в темно-
сером двубортном костюме, в хорошем галстуке, шелковый, вишневый, в
мелкий рисунок платочек парашютиком выпирал из нагрудного кармана.
Джентльмен мягко улыбнулся и механическим жестом слегка почесал
мизинцем за ухом - будто прическу поправил.
- Драться не будем, Владимир Алексеич, - сказал он. - Мы ж не
мальчики здешние, чтобы в сортирах драться? Галина Александровна
сейчас движется в сторону Сент-Панкрац. Может, знаете: там как раз
напротив вокзала есть торговля подержанной мебелью? Не обращали
внимания? Ну ладно. Значит, если удачно такси сейчас возьмем, ей нас
там и ждать почти не придется. Поехали, Лексеич, поехали, не волнуй
бабу...
4
Ты знаешь, мне уже не очень все это нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49