- Коли знаете местечко получше, так возьмите и отведите нас туда!
- сварливым тоном отозвался Гэндальф, которого тоже не радовало
соседство великанов.
После некоторых препирательств решили послать Фили и Кили поискать
убежище поудобнее. Зрение у них было острое, а поскольку они были
моложе других гномов лет этак на пятьдесят, то им всегда давали такие
поручения (когда становилось ясно, что бессмысленно посылать Бильбо).
"Когда ищешь, то обязательно находишь" - так сказал младшим гномам
Торин. Спору нет, если ищешь, то всегда что-нибудь найдешь, но совсем
не обязательно то, что искал. Так получилось и на этот раз.
Вскоре Фили и Кили ползком явились назад, держась за скалы, чтобы
не снесло ветром.
- Мы нашли сухую пещеру, - заявили они, - тут за углом. Там всем
хватит места, для пони тоже.
- А вы как следует ее осмотрели? - спросил волшебник. Он-то знал,
что горные пещеры редко пустуют.
- Еще бы! - ответили они, хотя всем было ясно, что осмотреть
внимательно у них не хватило времени - так быстро они вернулись.
В том и состоит коварство пещер, что никогда не знаешь, далеко ли
пещера простирается, куда она выведет и что подстерегает вас внутри.
Сведения, принесенные Фили и Кили, показались вполне
удовлетворительными. Ветер по-прежнему завывал, и гром гремел, и им
стоило больших трудов добраться вместе с пони до пещеры. Хорошо, что до
нее было действительно недалеко: они скоро уперлись в скалу,
выступавшую на тропинку, и, обогнув ее, обнаружили в стене низкий ход.
Сквозь отверстие как раз протиснулись расседланные, без поклажи пони.
Так приятно было слушать, как снаружи беснуются ветер и дождь, и
чувствовать себя в безопасности от великанов и их каменных мячей. Но
волшебник ни в коем случае не хотел рисковать : он зажег свой посох,
как когда-то (так давно!) в столовой у Бильбо, и они обследовали пещеру
вдоль и поперек.
Пещера была порядочных размеров, но не слишком велика и не очень
таинственна. Сухой пол, уютные закоулки. Ойн и Глойн хотели развести на
пороге костер, чтобы обсушить вещи, но Гэндальф строго-настрого
запретил. Тогда все расстелили мокрую одежду прямо на земле, вытащили
сухую из тюков, завернулись в одеяла, достали трубки и принялись
пускать колечки. Гэндальф, чтобы доставить друзьям удовольствие,
окрашивал колечки в разные цвета и заставлял плясать под сводами.
Путешественники болтали-болтали и совсем забыли про грозу. Они
обсуждали, что каждый сделает со своей долей золота (сейчас оно не
казалось им недоступным). Потом они один за другим заснули.
Как показала эта ночь, они хорошо сделали, взяв в путешествие
Бильбо. Он долго не спал, а когда наконец заснул, то видел
отвратительные сны. Ему снилось, будто трещина в задней стене пещеры
растет, раскрывается все шире и шире; ему стало страшно, но он не мог
крикнуть, не мог пошевелиться и просто лежал и смотрел. Потом ему
приснилось, будто пол пещеры наклоняется и сам он падает, катится -
неизвестно куда!
Он сильно вздрогнул и проснулся и тут же понял, что то был не
совсем сон. Трещина в конце пещеры действительно разошлась и
превратилась в широкий проход, в щели мелькнул хвост последнего пони и
исчез. И тут Бильбо завопил, да так громко и пронзительно, как умеют
вопить только хоббиты, несмотря на свой маленький рост. И тогда в одно
мгновение, не успели бы вы проговорить "ой, стой!", из трещины
посыпались гоблины, большие-пребольшие, уродливые-преуродливые -
несметные толпы гоблинов. На каждого гнома их пришлось по шесть штук, и
даже на Бильбо - два. Они похватали наших путешественников и протащили
через щель так быстро, что вы не успели бы молвить "куда - беда!". Но
Гэндальфа они не успели сграбастать! И причиной тому был вопль Бильбо.
Волшебник проснулся в мгновение ока, как будто и не спал, и когда
гоблины подступили к нему, в пещере сверкнул ослепительный свет,
запахло порохом и нескольких гоблинов убило на месте. Щель со стуком
сомкнулась, и Бильбо и гномы очутились по другую ее сторону! Куда же
девался Гэндальф? Этого не знали ни они, ни гоблины, да гоблины и не
стали этого выяснять. Они продолжали тащить Бильбо и гномов. Вокруг
стояла темень сплошная, непроницаемая, в такой тьме умеют видеть только
гоблины, привыкшие жить в глубине гор. Проходы шли во всех
направлениях, пересекаясь, перепутываясь, но гоблины знали нужную
дорогу так же хорошо, как вы знаете дорожку к ближайшей почте. Тропа
все спускалась и спускалась, и внизу была невыносимая духота. Гоблины
вели себя грубейшим образом, безжалостно щипали пленников и хохотали
ужасным деревянным смехом.
Наконец впереди замерцал красный свет, и гоблины запели, затянули
хриплыми голосами жуткую песню, пришлепывая в такт плоскими ступнями по
камням и потряхивая своих пленников:
Хлоп! Стоп! Вот тебе в лоб!
Глядь! Хвать! Как тебя звать?
Живут гоблины тут,
Эй, смелей, сюда!

Стук! Звон! Топот и стон!
Раз-два - молоток! Три-четыре - свисток!
Вперед в подземный ход,
Эй, шевелись побыстрей!

Треск! Свист! Кнут, хлыст!
Бей и стучи! Рычи и мычи!
Врешь, врешь! От нас не уйдешь!
Гоблины пьют, хохочут, поют -
А ну-ка вперед, в подземный ход,
Живей, живей, живей!

Звучало это устрашающе. Стены содрогались от "хлоп, стоп",
"треск, свист" и от безобразного смеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83