Конечно, это же его
работа.
Морган вздохнул: как Дюк Корвина, он был обязан раз в неделю присутс-
твовать на заседаниях суда, выслушивать выступления сторон и выносить
решения. Обычно ему это нравилось, так как приближало его к людям гер-
цогства, давало возможность прикасаться к тому, что волнует его поддан-
ных.
Но в последние несколько недель ему все наскучило. Долгая бездеятель-
ность в течение почти двух месяцев, когда он был вынужден заниматься
только административными делами, вконец его измучила. Он жаждал дейс-
твия. И даже ежедневные упражнения с мечом, а также выезды на охоту, не
могли его удовлетворить, не могли избавить его от чувства угнетенности.
Он был рад, что на следующей неделе поедет в Кулди. Честная усталость
после четырехдневной скачки будет приятной переменой в той спокойной
жизни, которую он вел в течение двух месяцев. А еще приятнее будет уви-
деть старых друзей. Например, молодого короля. Даже теперь Морган думал
о нем, защищая и успокаивая перед лицом новых грозных событий, прибли-
жавшихся с каждым днем. Келсон был для него как сын, и Морган знал, что
за тревожные чувства теснятся сейчас в голове мальчика.
С неохотой Морган снова обратился к бумагам и нацарапал свою подпись
под одним из писем. Все то, что он читал сейчас, было так просто по
сравнению с теми проблемами, которые занимали его ум. Вот, например, то,
что он только что подписал. Это просьба некоего Гарольда Патрмаха о раз-
решении пасти свой скот на чужих землях. Насколько он мог припомнить, то
Патрмах с тревогой ожидал решения суда, переживал, волновался.
Все верно, друг Гарольд, подумал про себя Морган. Если ты думаешь,
что это неприятности, то подожди, пока Лорис с Корриганом наложит Интер-
дикт. Ты еще не знаешь, какие бывают настоящие неприятности.
Пора было начинать обдумывать план действий на случай вынесения ин-
тердикта. Вчера утром, после того, как он проводил своих гостей, он сно-
ва послал Дункана в епископство к Толливеру. Дункан вернулся через нес-
колько часов с вытянувшимся лицом: на сей раз епископ был очень скрытен,
и его прием разительно отличался от предыдущего. Вероятно, посланцы при-
пугнули Толливера. Во всяком случае, Дункан ничего не смог узнать.
Когда Морган положил очередной лист в кучу готовых бумаг, в дверь
кто-то быстро постучал, и тут же появился Гвидон. Маленький трубадур был
в одежде простолюдина, на его лице застыла одновременно тревога и уста-
лость. Подойдя к креслу Моргана, он отвесил поклон.
- Ваша милость, я могу переговорить с вами? - он посмотрел на Робер-
та. - Наедине?
Морган откинулся назад, положил перо и окинул Гвидона долгим испытую-
щим взглядом. Обычно напыщенный и помпезный, Гвидон сейчас был серьезен
и решителен. Губы плотно сжаты. И было что-то во всем облике, в его чер-
ных глазах, из чего Морган понял, что причины, которые заставили Гвидона
так измениться, действительно серьезны. Он взглянул на Роберта и жестом
приказал тому удалиться. Но Роберт нахмурился и не двинулся с места.
- Милорд, я вынужден протестовать. Что бы это ни было, оно может по-
дождать. У нас осталось всего лишь несколько свитков, и когда мы закон-
чим, то тогда...
- Извини, Роберт, - сказал Морган. - Позволь мне самому решать, что
может ждать, а что - нет. Ты сможешь вернуться, как только я поговорю с
Гвидоном.
Роберт неодобрительно нахмурился и стал собирать бумаги. Гвидон наб-
людал за Робертом, пока за ним не закрылась дверь. Затем он подошел к
окну и сел на подоконник.
- Благодарю, Ваша милость. Не много не свете знатных лордов, которые
имеют время потакать капризам простого исполнителя баллад.
- Я чувствую, что ты хочешь мне сообщить нечто более важное, чем бал-
лады, - спокойно сказал Морган. - Так что же ты хотел сказать мне?
Гвидон, достав лютню и начав ее настраивать, сонным взглядом посмот-
рел в окно и медленно произнес:
- Сегодня утром я был в городе, Ваша милость. Я собирал песни, чтобы
порадовать вас чем-нибудь новеньким. Я и нашел нечто новенькое, но бо-
юсь, что оно не доставит вам удовольствия. Вы не желаете послушать?
Он повернулся к Моргану и посмотрел ему в глаза. Морган медленно кив-
нул.
- Хорошо. Вот эта песня, милорд, которая, возможно, вас заинтересует,
потому что она о Дерини. Я не отвечаю ни за слова, ни за мелодию, так
как это не моя аранжировка, но мысль в этой песне присутствует.
Он снова тронул струны, извлек несколько вступительных аккордов, за-
тем запел оживленную мелодию, которая весьма напоминала детские песенки:

Гей, гей, спроси меня:
Почему осталось так мало Дерини?
Гей,гей, спроси меня:
Почему тревожится грифон?
Дерини мало,
Потому что многие мертвы.
И ты, грифон, берегись.
Мы еще отрежем твою
зеленую голову!
Гей,гей, спроси меня еще,
Спроси еще, и увидишь, что я отвечу.

Когда Гвидон закончил песню, Морган откинулся на спинку кресла, сжи-
мая кулаки. Его глаза затуманились и потемнели. Он некоторое время сидел
спокойно, изучая певца. Затем он проговорил тихим голосом:
- И это все, или есть еще?
Трубадур пожал плечами:
- Есть и другие стихи, Ваша милость, другие варианты. Но они все пов-
торяются - но с тем же более или менее едким юмором. Возможно, вас боль-
ше заинтересует "Баллада о дюке Киряла".
- Дюк Киряла?
- Да, милорд. Это негодяй в полном смысле этого слова - злой, кощунс-
твенный лжец, который предает своих подданных. К счастью, баллада остав-
ляет некоторую надежду угнетенному народу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150