За решеткой в первой комнате послышалось
какое-то торопливое движение, и его окликнул хриплый голос монаха:
- Вы не должны входить с оружием сюда. Вы знаете это. Это святое мес-
то.
Дункан нахмурился. Он не хотел нарушать местные обычаи, но он не на-
меревался при таких подозрительных обстоятельствах оставаться безоруж-
ным. Если Алярик попал здесь в западню, то ему придется бороться за дво-
их. Его левая рука почти бессознательно сжала рукоятку меча.
- Я ищу человека, который вошел сюда после меня. Ты видел его?
Монах величественно проговорил:
- Никто не входил сюда после вас. А если вы не выйдите отсюда с этой
грешной сталью, которая оскорбляет Святого, то мне придется позвать на
помощь.
Дункан решительно посмотрел на решетку, за которой притаился монах. В
нем вспыхнули подозрения.
- Так ты утверждаешь, что не видел человека в охотничьей одежде, ко-
торый вошел сюда?
- Я видел только вас. И никого больше. Теперь уходите.
Рот Дункана превратился в тонкую линию.
- Тогда ты не будешь возражать, если я посмотрю сам, - сказал он хо-
лодно, подходя к двери и распахивая ее.
Он услышал сзади себя негодующие крики монаха, но не обратил на них
внимания. Дункан вошел в часовню и закрыл за собой дверь. Приведя все
свои защитные чувства Дерини в боевую готовность, он быстро пошел впе-
ред. Монах не солгал: здесь никого не было, по крайней мере, в настоящий
момент. Но ведь в часовне один выход. Куда же исчез Морган?
Приблизившись к алтарю, Дункан внимательно осмотрел его, не опуская
на малейшей подробности. Он призвал на помощь всю свою память Дерини.
Горящих свечей у алтаря не прибавилось. Но у ступеней одна скомканная,
которую он раньше не видел. Но ворота - разве они были закрыты, когда он
входил? Конечно, нет.
Но тогда зачем же Алярику понадобилось их закрывать?
Вернее, так: Алярик не закрыл ворота. А если закрыл, то зачем?
Он оглянулся на дверь и увидел, что она бесшумно закрылась. Однако он
успел заметить фигуру с тонзурой и в коричневой сутане, которая мгновен-
но скрылась из вида.
Значит, монах следит за ним! И, вероятно, он вернулся с подкреплени-
ем.
Дункан снова повернулся к алтарю, начал открывать засов и заметил ко-
ричневую кожаную охотничью шляпу: она была вся измята и валялась по ту
сторону ограды.
Шляпа Алярика?
Жуткие подозрения возникли у него в мозгу. Он пошел к шляпе и замер,
когда его рукав зацепился за что-то. Он осторожно наклонился, чтобы пос-
мотреть, за что же он зацепился. Это была тонкая игла. Дункан осторожно
отцепил рукав, убрал руку и стал ее рассматривать. Он выпустил мысленный
зонд и коснулся иглы.
Марала!
Его мозг будто содрогнулся от прикосновения к ней, и Дункан покрылся
холодным потом. Он с трудом оправился от потрясения и пришел в себя. Он
опустился на колени и, держась за ограду, тяжело дышал. Марала! Теперь
все понятно: закрытые ворота, шляпа, засов.
Он уже представил, как все это произошло: Алярик приблизился к алтар-
ным воротам, как и Дункан, горящая свеча в руке... сунул руку, отыскивая
засов, он настороже, готовясь отразить любое нападение и даже не предпо-
лагая, что самая большая опасность таится в простом засове... игла пора-
жает руку, а затем кто-то, поджидающий в темноте, нападает на отравлен-
ного маралой, неспособного защищаться лорда Дерини, и уносит его прочь,
навстречу его судьбе.
Дункан проглотил комок в горле и огляделся. Как он был близок к тому,
чтобы разделить судьбу Моргана! Он должен торопиться. Разгневанный монах
уже, вероятно, спешит сюда с подкреплением. Но он должен попытаться свя-
заться с Аляриком прежде, чем уйдет отсюда!
Вытерев вспотевший лоб рукавом, Дункан наклонился и достал через
прутья ограды шляпу Моргана. Он очистил мозг и начал мысленный поиск.
Резкая боль, смятение, сгущающийся мрак сомкнулись над ним, и тут Дункан
увидел те сверхъестественные силы, которые обрушились на его кузена.
И вот уже Дункан вне часовни, его мозга касаются чьи-то мысли, много
мыслей. Ведь на дороге так много групп путешественников. Он ощущал мысли
группы солдат, которые куда-то направлялись. Однако расстояние было
большим и их цели он не мог прочесть. Затем он ощутил зловещую черноту
чьих-то мыслей. Это мог быть только монах, мозг которого излучал ярость
и негодование по поводу наглеца, вторгшегося в святое место. И в этой
черноте мелькнуло что-то еще! Монах видел Алярика! И он не видел, как
тот выходил из часовни - монах знал, что он не выйдет!
Дункан резко вышел из транса, покачнулся, но, ухватившись за решетку,
удержался на ногах. Пора было уходить. Монах был, очевидно, связан с те-
ми, кто похитил Алярика, и теперь с минуты на минуту мог вернуться с
солдатами. И если он хочет помочь Алярику, то он не должен попадать им в
руки, не должен сам становится пленником.
Со вздохом Дункан поднял голову и в последний раз окинул часовню
взглядом. Да, пора уходить, и поскорее.
Но где же Алярик?

Он лежал на животе. Щека прижималась к чему-то холодному, шершавому,
сырому. И первое, что он ощутил, придя в себя, это была пульсирующая
боль, которая начиналась где-то у кончиков пальцев ног и, пронизывая все
тело, кончалась внутри черепа, у глаз. Глаза были закрыты, и у него не
было сил открыть их. Свирепые волны боли, не давая покоя, прокатывались
по нему с каждым ударом сердца.
Он крепче зажмурил глаза и попытался отвлечь ощущение боли, стараясь
сосредоточиться на том, чтобы привести в движение хотя бы часть своего
нового тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150