Горожане же, завидев их, обрадовались и вышли к ним навстречу, а половцы стояли на той стороне Трубежа, тоже приготовившись к бою; Святополк же и Владимир пошли вброд через Трубеж к половцам, Владимир же хотел выстроить полк, они же не послушались и ринулись верхом на врага. Увидев это, половцы побежали, а наши погнались вслед воинам, рубя врагов. И даровал господь в тот день спасение великое: 19 июля побеждены были иноплеменники, и князя убили Тугоркана и сына его и других князей; много врагов наших там пало. Наутро же нашли Тугоркана мертвого, и взял его Святополк как тестя своего и врага, и, привезя его к Киеву, похоронили его на Берестовом, между дорогой на Берестово и другою, ведущей к монастырю. И 20 числа того же месяца, в пятницу, в 1 час дня, пришел вторично Боняк безбожный, шелудивый, крадучись, хищник, к Киеву внезапно, и чуть было в город не ворвались по/*эвцы, и зажгли низину в предгородье, и повернули на монастырь, и зажгли Стефанов монастырь и деревни, и Германов. И пришли к монастырю Печерскому, когда мы по кельям почивали после заутрени, и кликнули клич около монастыря, и поставили стяга два перед воротами монастырскими, а мы — кто бежал задами монастыря, кто взбежал на полати (церковные). Безбожные же сыны Измайловы высадили ворота монастырские и пошли по кельям, вырубая двери, и выносили, если что находили в келье. Затем они зажгли дом святой владычицы нашей богородицы а пришли к церкви, и подпалили двери,
Князь Ярополк Изяславич с женой Иривой и матерью (внизу). Деталь миниатюры Трирскон псалтыри.
Архангельское евангелие 1092 г., л. 123.
Перевод f/096 г.)
353
устроенные к югу, и вторые же — к северу, и, войдя в притвор у гроба Феодосиева, хватая иконы, зажигали двери и оскорбляли бога нашего и закон наш. Бог же терпел, еще ведь не пришел конец грехам их и беззакониям их, потому они говорили: „Где бог их? Пусть он поможет им и спасет их!", и иными бранными словами обращали хулу на святые иконы, насмехаясь, не ведая, что бог наказывает рабов своих бедствиями войны, чтобы делались дэни как золото, испытанное в горне: христианам ведь через множество скорбей и напастей предстоит войти в царство небесное, а эти поганые и оскорбители, которым на этом свете досталось веселие и довольство, на том свете примут муку, дьяволом они обречены огню вечному. Тогда же зажгли двор Красный, поставленный благоверным князем Всеволодом на холме, зовомом Выдобичи: это все окаянные половцы запалили огнем. Потому-то и мы, вслед за пророком Давыдом, взываем: „Господи, боже мой! Поставь их колесом, как огонь на самом ветру, пожирающий дубравы, так погонишь их бурею твоею, искази лица их обидой". Это ведь они осквернили и сожгли дом твой и монастырь матери твоей, и трупы рабов твоих. Убили ведь несколько человек из братии нашей оружием, безбожные сыны Измайловы, посланные в наказание христианам. Вышли же они из пустыни Етривской между востоком и севером, вышло их 4 колена: торкмены и печенеги, торки, половцы. Мефодий же свидетельствует о них, что 8 колен пробежали, когда изрубил их Гедеон, да 8 их бежало в пустыню, а 4 он изрубил. Другие же говорят: сыны Амоновы, но это не так: сыны ведь Моава — это хвалисы, а сыны Амона — это бол-г ары, а сарацины от Измаила выдают себя за саринов (сыновей Сары), и назвали себя сарацины, что значит: „Мы Сарины". Итак, хвалисы и болгары происходят от дочерей Лота, зачавших от отца своего, потому и нечисто племя их. А Измаил родил 12 сыновей, от которых пошли торкмены, и печенеги, и торки, и куманы, то есть половцы, выходящие из пустыни. И после этих 8 колен, в конце века, выйдут заклепанные в горе Александром Македонским нечистые люди.
23 Повесть временных лет, ч. I
354
Повесть временных лет
Поучение. Я, ничтожный, дедом своим Ярославом, благословенным, славным, названный при крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своею — Мономахами.................................................
и ради крещеных людей, ибо сколько их соблюл по милости своей и по отцовской молитве от всяких бед! Сидя на санях, подумал я в душе своей и воздал хвалу богу, который меня до этих дней сохранил грешного. Дети мои или кто другой, слушая эту грамотку не посмейтесь, но, кому она будет люба из детей моих, пусть примет ее в сердце свое и не лениться будет, также и трудиться.
Прежде всего, бога ради и души своей, страх имейте божий в сердце своем и милостыню подавайте изобильную, это ведь — начало всякого добра. Если же кому не люба грамотка эта, тот пусть не насмеется, а так пусть скажет: в дальнем пути, да на санях сидя, пустого он наговорил.
Встретили ведь меня послы от братьев моих на Волге и сказали: „Присоединись к нам, чтобы выгнать Ростиславичей и волость их отнять; если же не пойдешь с нами, то мы — сами по себе будем, а ты — сам по себе". И сказал я: „Хоть вы и гневаетесь, не могу я ни с вами пойти, ни клятвы преступить".
И, отпустив их (послов), взяв Псалтырь, с печалью раскрыл ее, и вот что прочиталось мне: „О чем печалишься душа? Зачем смущаешь меня?", и прочее. И потом я выбрал слова эти прекрасные и расположил их одни за другими и написал: если вам последние не любы, первые возьмите.
„О чем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня? Уповай на бога, потому что я все открою ему". „Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие, ибо лукавые будут истреблены, а богопослушные — те будут владеть землей. И еще немного — и не будет грешника; будет искать он места своего и не найдет. Кроткие же унаследуют землю и будут наслаждаться миром. Высматривает грешный праведного и скрежещет на него зубами своими;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73