– Да отстаньте вы! – резко обернулась Лиля. – Выпили – так идите уже! Пойдем, Марик, – взяла она спутника под локоть.
– Зачем? – безмятежно отозвался Маргус. – Мы только пришли, ты мне хотела про кремль рассказать…
В сторону жлобов он даже не взглянул.
– Не, Витек, ты смотри – он с понтом не слышит! – фиксатый, как следует небритый детина длинно цыкнул слюной, целя Маргусу на мундир. Промазал, и был этим крайне раздосадован.
– Ща услышит, – с готовностью отозвался не менее небритый Витек, и приблатненной развалочкой двинулся на Маргуса. – Ну че, охеренный десантщик, что ли?
Небрежным движением он попытался, было, натянуть Маргусу фуражку на нос, но вдруг взвыл и брякнулся на колени – все так же глядя в сторону, Ауриньш неуловимым движением заклещил его указательный и средний пальцы, резко вывернул и спокойно продолжал вести светскую беседу, удерживая на асфальте воющего Витька на грани болевого шока.
– Пусти, сука! – плачуще голосил Витек, отчаянно скребя свободной рукой по асфальту. – Гешик, хули зыришь?! Он мне сейчас клешню слома-а-а!!!
Фиксатый Гешик (пьяный-пьяный, а не дурак) моментально оценил обстановку и пришел к выводу, что в ближний бой лучше не ввязываться: ноги у этого козла белобрысого длинные, и, судя по всему, ими он не только гулять умеет.
Выхватив из болоньевой сумочки рыночного вида початый «огнетуштель» портвейна, Гешик сноровисто опорожнил его в разинутую пасть, и с криком «Получи, фашист, гранату!» метнул пустой пузырь в Маргуса. Точнее сказать, целился он в Маргуса, но пущенная пьяной рукой бутылка полетела точно в лицо Лиле – эту траекторию Ауриньш видел ясно, словно на экране. Одна рука его была занята завывающим Витьком. Во вторую крепко-накрепко вцепилась Лиля (вот поймать бы того идиота, который учит девчонок хватать парней за руки во время драки!). И он преградил путь стеклянному снаряду самым прочным и надежным орудием, какое только может быть на вооружении десантника – головой. Бутылка взорвалась, как граната. Брызнувшие зеленым веером осколки только чудом не зацепили перепуганную Лилю.
В следующее мгновение удаляющийся вой Витька был слышен уже откуда-то снизу: Маргус перебросил его через парапет, на склон крутого вала. И развернулся к Гешику.
– Витек, ну ты смотри, чтоб там все пучком было! – торопливо адресовал тот прощальное послание компаньону и резво дунул прочь, легко перемахивая кусты – словно и не пил ни грамма.
– Наверное, его следует догнать, – задумчиво проговорил Маргус, внимательно отслеживая направление движения фиксатого Гешика. – Лиля, ты не знаешь, где тут поблизости отделение милиции?
– Марик, ты что! – вцепилась Лиля во вторую его руку. – Да они еще и виноватым тебя сделают! Ой, у тебя до какого часа увольнительная?
– До двадцати одного.
– А уже полдевятого. Тебе пора, Марик! Пойдем, я тебя до училища провожу.
– Лиля, по-моему, это неправильно, – осторожно запротестовал Маргус. – Я слышал, что наоборот, парни провожают девушек.
– Господи, да откуда ты такой свалился-то! – всплеснула руками Лиля. – Пойдем уже, в следующий раз ты меня проводишь.
К воротам училища они подошли без десяти минут девять.
– Ну все, Марик, беги! – с сожалением прошептала Лиля и, приподнявшись на цыпочки, неумело чмокнула Маргуса в щеку. После чего, вспыхнув, убежала сама.
Дневальный Алексеев закончил натирать пол на центральном проходе и с облегчением затащил в каптерку полотер. Или, как его называли курсанты, БМД – боевая машина дневального: внушительное сооружение, состоящее из груженого гирями ящика со щетками в нижней части и торчащей, словно ствол гаубицы, рукояткой. Уникальный тренажер для развития бицепсов, трицепсов, брюшного пресса и широчайших мышц спины, черт бы его побрал.
Кайф! Теперь до пяти утра можно конспекты спокойно поштудировать. Или – фиг с ними, лучше Тайке письмо написать… Мишка уже собрался направиться за сумкой с тетрадями, как вдруг из темноты кубрика белесым привидением выплыл Ауриньш.
Шлепая разнокалиберными кирзовыми тапками на одну ногу, лунатической походкой Маргус приблизился к Алексееву. Узкими ладонями он обхватил себя за плечи, словно его знобило. Немигающими глазами он глядел куда-то сквозь.
– Что, Марик, не спится? – улыбнулся ему Алексеев/ – Весна покоя не дает?
– Миша, – глухо пробормотал Маргус, – мне как-то нехорошо…
– Что такое? – встревожился Мишка. – Барахлит чего? Зампотеха твоего вызвать?
– Нет, ничего не барахлит. Но я не могу находиться здесь, Миша. Я хочу видеть её.
– Кого – «её»? – опешил Алексеев.
– Лилю. Я её не проводил. Я хочу знать, как она добралась.
Оба-на. Вот так. Отпустили ребенка погулять, называется.
– Миша, я пойду, – голос Маргуса отвердел. – Где находится общежитие радиоинститута?
– Э, ты что – совсем больной? Нельзя в самоходы ходить – не знаешь, что ли?
– Я знаю. Но вы же ходите?
– Сравнил! То – мы. А ты влетишь в шесть секунд.
– Куда влечу?
– Куда-куда. На кудыкину гору. Все, Марик, вали спать, завтра разберемся, позвоним ей… – Мишка незаметно начал подталкивать Маргуса в сторону кубрика.
– Миша, пусти, – и Алексеев еле удержался на ногах, отодвинутый в сторону дланью киборга.
– Ладно, стой! – Мишка принял решение. – Черт с тобой, Ромео недоделанный. Только не дергайся, надо все по уму делать.
– Как это?
– Пошли, – Мишка деловито мотнул головой. – Сними с вешалки пару шинелей и тащи к своей койке.
Маргус без звука повиновался – уловил в Мишкиных словах конструктивное решение проблемы.
– Тельник снимай, – по-хозяйски скомандовал Мишка. – «Зачем-зачем»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40