Да и места закладки — опоры нефтяных Цистерн — говорили о многом. Но это ничего не меняло. Взрывчатка так взрывчатка. Василий не испытывал ненависти к кому-либо и не желал смерти охранникам цистерн, хорошо его знавшим и пропускавшим на территорию объекта без проверки. Но Василий хотел посмотреть, как поведет себя Жизнь Вечная, когда ей будет угрожать опасность. Ради этого стоило пожертвовать многим. Только бы посмотреть…
И вот сейчас он стоял на покрытом сажей гравии и улыбался.
— А, живем, Вася! — осклабился пробегавший мимо Лечо.
Василий радостно кивнул в ответ. Он сомневался, что чеченец может постичь истинный смысл радости. Но это не имело значения. Главное — Жизнь Вечная уничтожена. Василий понял, что никогда больше не будет этого однообразного «подошел — нагнулся — ударил молотком». Как не будет и изнуряющих дежа вю по пути на работу, с завернутым в полиэтилен обедом. Секса с Нинкой-кастеляншей, правда, тоже не будет, поскольку каптерка превратилась в груду развалин. Ну и хрен с ней, с этой Нинкой, со всеми ее заскорузлыми от масла телогрейками…
Я понял, что пора приступать к действию, а потому взял управление телом Василия в свои руки. Это напоминало компьютерную игру, в которую резался Свин. Такое же полное управление, только не компьютерной мышью, а усилием разума. И вместо бравого десантника— обалдевший от счастья обходчик в оранжевой накидке. Я двинул его тело к стоявшему чуть в отдалении составу. Он не особо сопротивлялся потере контроля над своим телом — вообще не сопротивлялся, по правде сказать. Его сознание купалось в новых ощущениях. Кажется, он даже чувствовал себя творцом…
Этих цистерн взрыв не коснулся — наверное, так планировалось изначально. Восемь черных бочонков на колесах, с едва проступающими через несколько слоев грязи надписями «Осторожно, огнеопасно!», стояли на безопасном от бушующего пламени расстоянии. И локомотив к ним в придачу.
Знакомая троица находилась возле кабины локомотива. Лечо и Сергей возились с системой сцепления. Валдис снимал происходящее на портативную цифровую видеокамеру, то и дело отрываясь на панорамные, пожираемые огнем виды.
— Отличная работа, Василий! — заметил он моего подопечного. — Сейчас отправи-им небольшой гостинец встречному поезду и полностью с тобой рассчи-итаемся. Корошо?
Я подтянул мышцы лица обходчика, изобразив подобострастную улыбку. Валдис вернулся к своему занятию. Сергей тем временем закончил возиться с системой сцепки вагонов с локомотивом и прыгнул в кабину. У меня оставалось совсем мало времени. Этот самый небольшой гостинец, как я понял, предназначался пассажирскому поезду «Москва — Приморск». Восемь цистерн огнеопасной смеси на полном ходу — лоб в лоб…
Я лихорадочно соображал, что мне следует предпринять. Телом обходчик Василий не вышел: жиденькие бицепсы, ослабленные двадцатилетним курением легкие, слегка трясущиеся руки — как от постоянных ударов молотком по стали, так и от перманентного пьянства. Хотя молоток — тоже идея. Я заставил обходчика пошарить по карманам. Молоток обнаружился в правом кармане телогрейки. Что ж, или сейчас, или никогда.
Узловатые пальцы крепко сжали отполированную временем рукоятку. Начинать следовало с Валдиса: я заметил, что из кармана его куртки поблескивает сталь китайского «ТТ».
Я подошел сзади, заставил Василия занести руку. В последний момент Валдис обернулся:
— Василий! Да ти что…
Молоток с хрустом опустился на светлую макушку. Кровь брызнула в разные стороны. Видеокамера упала на щебень, продолжая снимать Апокалипсис Узловой станции. Я руками Василия достал из кармана мертвого эстонца пистолет и привел его в боевую готовность.
Локомотив озарила яркая вспышка. Я почувствовал, как щеку Василия обожгло чем-то горячим. Все правильно: Лечо, заметив нападение, тут же отреагировал на него с помощью такого же «ТТ». Я заставил палец Василия обвить спусковой крючок. Снова полыхнули две вспышки. Мы решали проблему как истые ковбои: дуэлью на чужой земле и чужим оружием. На этот раз выстрел Лечо оказался более прицельным: пуля попала в левое плечо Василия, бросив обходчика наземь. Но и я кое-чего добился. Чеченец, подвывая от боли, рухнул на рельсы. Из его раздробленного бедра хлестала кровь.
В кабине локомотива появился Сергей. Он среагировал мгновенно: профессионал как-никак. И оружие в руках он держал посерьезней: израильский автомат «узи». У меня оставались считаные секунды.
Я резко вскинул руку Василия по направлению кабины локомотива и нажал на спуск несколько раз. Я молил Бога о точности. Я представлял себя, как учил меня когда-то Свин, слитным с целью. «Если хочешь попасть — представь, что ты и есть цель. Когда ты станешь целью, то не промахнешься. В себя еще никто не промахивался»…
Везение сопутствовало мне, хотя и наполовину. Почему-то всегда так: ничего не бывает на сто процентов, а только на пятьдесят. И к победе приплетаются бесконечные препятствия.
Я попал в Сергея. Прямо в лоб, между глаз. Вышиб его мозги на мутное стекло локомотива. Но тот успел нажать на курок. Для автоматического оружия эту операцию сделать достаточно всего один раз. И длинная, злая очередь распотрошила обходчика Василия на части. Я еще мог видеть его глазами и слышал, как завопил Лечо, попав под режущую кромку колес состава. Но я уже не мог встать, не мог пошевелить его телом. И это было очень плохо. Потому что Сергей, перед тем как достать «узи», снял состав с тормозов и привел его в движение. Чувствуя, как жизнь покидает тело обретшего таки счастье обходчика Василия, я видел восемь цистерн с нефтью, плавно тронувшихся в сторону состава «Москва — Приморск»…
Я очнулся на гравии возле своего поезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118