ему виднее: он прожил на свете уже полвека.
В Марселе, сказал он, в других кварталах, есть нормальные школы, где ни-
каких тебе каракулей на стенках, никаких наркотиков, драк и краж, и я
заслуживаю лучшего, потому что хочу учиться. Он был такой печальный,
когда говорил все это, я никогда не видел, чтобы человек так расстраи-
вался, и подумал: может, оно и неплохо, что я бросаю школу, раз школа -
это так печально.
Господин Жироди пожелал мне счастья и подарил потрясную книгу, трех-
килограммовый атлас "Легенды народов мира". Я ничего не сказал - боялся
расплакаться, мне ведь столько раз внушали: "Араб должен быть гордым";
но подумал про себя: "Да хранит тебя Пророк на всех путях твоих". Просто
повторил, что слышал от других, без особой веры, но с чувством.
Когда я украл свою первую автомагнитолу, "Грюндиг", то отослал ему по
почте в подарок и приложил записку: "От Азиза из 6 "Б", с благодарностью
за вашу доброту". И решил про себя, что, когда вырасту, украду для гос-
подина Жироди машину, чтобы он на ней ездил, а то ему все приходится в
автобусе. А потом как-то забыл и не успел из-за приключений, которые по-
сыпались мне на голову.
Так вот, пока все сидели у костра и рассказывали друг другу про Румы-
нию, Турцию, северную Индию и разные другие страны, откуда их выгнали, я
учил наизусть легенды народов мира, особенно арабские, раз я сам араб. А
поскольку неизвестно, из какой именно я страны, то было вернее изучать
сказки, чем повседневную реальность, ее было сколько угодно в газетах,
которыми я пользовался для упаковки моих магнитол на продажу.
Краем глаза я посматривал сквозь языки пламени на Лилу; она сидела
рядом с Ражко, своим суженым, специалистом по "мерседесам", а он подыг-
рывал на гитаре рассказам о гонениях. Я же подыгрывал своей тоске, расс-
казывая сам себе историю о любовниках из Имильшиль: как юноша из племени
аит Брагим влюбился в девушку из враждебного племени, как из их слез по-
явилось два озера: Исли, озеро Жениха, и Тислит, озеро Невесты (см. стр.
143 моего атласа), в которых сродники утопили их обоих, порознь, чтобы
не допустить нежелательного брака.
Как-то жарким июльским днем в нашей бухте, когда мы с Лилой были
вместе, а потом сидели на камнях, я тихонько нашептал ей на ухо историю
влюбленного Брагима. Лила решила, что я рассказываю про какого-то своего
приятеля из арабских кварталов, послушала и пошла нырять за морскими
ежами.
Порой, когда я отправляюсь в другие, французские, кварталы Марселя,
чтобы поглядеть на новые модели автомагнитол и сориентироваться в ценах,
мне попадаются на глаза молодые пары и вдруг страшно хочется очутиться
на их месте. Но это проходит. Пусть в Валлон-Флери мне не хватает тепла
и ласки, зато я принят в деловое братство. Тут я такой же член клана,
как остальные: у меня широкая улыбка, ловкие руки и быстрые ноги.
Одна из наших коронных штучек - это итальянский набег. Итальянцы, на-
оборот, говорят "цыганский набег", но они в меньшинстве. Делается это
так: вы останавливаетесь у светофора, тут подъезжает мопед, и вам проты-
кают шину, а потом услужливо помогают сменить колесо и по ходу дела уго-
няют машину. Полиция советует тем, кому никак не объехать наших кварта-
лов стороной, не останавливаться на красный свет. Чудесный совет, но кто
не останавливается, тем устраивают столкновение. Дальше составляется
протокол с обещанием заплатить по договоренности, хозяин уходит пешком,
и по дороге его грабят. Это другой способ атаки, "бельгийский". Машину
уволакивают в поселок и разбирают по деталям, каждая бригада получает
свою долю: одним достаются части двигателя, другим - покрышки, третьим -
всякие мелочи, а мне - автомагнитолы. Чаще всего мы имеем дело с "мерсе-
десами", причем мастер вроде Ражко, чтобы не копился лишний товар, рабо-
тает только по предварительному заказу. Вы говорите ему: "Ражко, мне
нужна прокладка головки цилиндра для пятисотки", - и на другой день вы
эту прокладку получаете.
Когда остается один кузов, его вытаскивают на окраину, чтобы забрали
мусорщики, иначе некуда будет деваться от рухляди. У нас тут не кладбище
машин. Валлон-Флери - наша гордость, мы даже посадили цветы, чтобы оп-
равдать название,так что Мамита права: со временем имя отпечатывается на
самой вещи.
Вот и я, став Азизом Кемалем, лет в пятнадцать ударился было в му-
сульманство. Но увлечение было недолгим: мне слишком нравились губы Ли-
лы, чтобы я пожелал запрятать их под чадру. Я вернул Коран Саиду, сторо-
жу одного из арабских кварталов, который поставил рекорд: целый год от-
важивал бейсбольной битой от своего участка торговцев травкой, - и про-
должал болеть за "Марсель-Олимп".
Жизнь у нас в Валлон-Флери мирная, облавы бывают редко. Надо сказать,
что, вздумай какой-нибудь страж порядка затеять проверку паспортов в се-
верных кварталах, его для начала выперли бы оттуда, а потом префект еще
и намылил бы ему шею, потому что у него, у префекта то есть, свой способ
снижать преступность - делать вид, что нас не существует. Официально
Марсель-Северный превратился в пустыню. Даже на карте нет наших районов.
На двести тысяч как бы несуществующих жителей чисто символически остави-
ли три десятка полицейских, и мы взялись охранять их как исчезающий вид.
Нет, кроме шуток, префект оказался по-своему большим хитрецом: всем
известно, что если на полицейского нападут и он напишет жалобу, его на-
чальство никогда не передаст дело в суд, чтобы не портить статистику;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26