Отливая холодной водой Щелкунова,Тимка привел его в чувство, с трудом оттащил в глубину рубки и, посадив, прислонил к штурманскому столику. Видимо, ничего не соображая, помощник долго водил глазами, потом хриплым шепотом выл а сил (он потерял голос):— Пропала… сеть?..— Половина еще осталась, — успокоил его механик.Щелкунов схватился за голову и застонал, потом встал на четвереньки, перехватился руками, чуть не стянул со стола штурманскую карту, с трудом подошел к Вергуну и угрожающе сказал:— Ответишь, Вергун, перед государством!У капитана раздражение против Щелкунова прошло. Что с него, сквалыги, возьмешь? Другого он и не ждал.— Видишь, Прохор Степанович, дело какое, — беззлобно сказал он. — Был у меня друг, Завалишин. Мы с ним на охоту хаживали. Я по медвежьему следу иду — от дерева к дереву хоронюсь, чтобы зверя не спугнуть, а Завалишин посередке шастает между двух стволов. Я его спрашиваю: «Отчего, друг, так ходишь?» А он: «Я, — говорит, — двадцать лет шофером на грузовике работаю, окончательно с машиной свыкся и, хотя пешком иду, а все боюсь кузовом зацепить…»— Побасенки твоей не пойму! — зло бросил Щелкунов.— Чего тут не понять? — удивился Вергун, но пояснил: — Когда ты, как Завалишин грузовик, будешь по себе государство чувствовать, поймешь и побасенку. Государством меня пугаешь, а того, Щелкунов, не соображаешь, что государство-то — я, и Тимка вот, и он, — Вергун показал на рулевого. — Все мы есть государство! И пограничник государству нашему — часовой! ХУГГО СВЭНСОН СМЕЕТСЯ В числе восьми человек экипажа «Бенони» не было ни одного новичка, они привыкли к азартной игре, где ставкой зачастую бывает жизнь. Даже проигрывая, эти люди сохраняли внешнее спокойствие, в этом заключалось достоинство игрока.Неуправляемое, легкое суденышко кренило до самого фальшборта. Снег с яростью шрапнели вгрызался в палубу.Капитан «Бенони» Генри Лаусон, кэп, как его называла команда, спустился в машинное отделение. Здесь он снял подбитый мехом кожаный реглан, замшевую на молнии куртку и, засучив рукава, вместе с глазным механиком попробовал вручную провернуть каждый вал. Два боковых нельзя было сдвинуть с места, средний вал проворачивался с трудом.— На одном двигателе мы сделаем узлов десять, — сказал механик. — Надо очистить винт.— Может быть, Траммэр, это сделаете вы? — предложил Лаусон.— Нет, кэп, много риска. Можно схватить насморк… — У механика было чувство юмора.— Вы набиваете себе цену. Водолазный костюм — с электрическим обогревом, — надевая тужурку, сказал Лаусон.— Во что это обойдется моему капитану? — спросил Траммэр.— Пятьдесят фунтов.— Пошлите Хугго, он мальчик крепкий.— В этом водевиле, Траммэр, каждый играет свою роль. Сто фунтов сейчас и через десять минут ни пенса! — резко закончил Лаусон и пошел к трапу.В это время судно накренило на противоположный борт, Лаусон не успел ухватиться за поручни, и его отбросило назад, к Траммэру.Поддержав Лаусона, механик сказал:— Можно, сэр, чеком на Варде. Да пришлите мне двух парией на помощь…Водолаз еще был под водой, когда справа за бортом показалась шлюпка с «Вьюги». Траммэра вытащили на палубу, он съехал по трапу вниз, и только в машинном отделении удалось снять с него водолазный шлем.По внутреннему телефону Лаусон спросил:— Траммэр, вы честно заработали сто фунтов?— Я, сэр, честно заработал двести! Очищен правый и средний! Гарантирую двадцать узлов хода.— Швартуются пограничники. Траммэр, чтоб у вас был достаточно кислый вид!— Есть, кэп!Ответа Лаусон уже не слышал. Держась за поручни, он шел на ют.Нагорный закрепил конец. На палубу поднялись капитан Клебанов, боцман Ясачный и радист Аввакумов, в шлюпке остался старшина Хабарнов.Открыв на первой странице разговорник, Клебанов спросил:— Ер де ди сом ер капитан? Вы капитан? (норвежек.)

Вежливая улыбка сбежала с лица Лаусона, он не понял вопроса.— Йей ер репресентант фор Совиет Уни-он гренсе вахт! Я являюсь представителем пограничной охраны Советского Союза

— внушительно произнес Клебанов.Снова наступила пауза, во время которой Лаусон, любезно улыбаясь, развел руками.— Вильди комме мед скип докумен-тер! Прошу предъявить судовой документ!

— потребовал капитан.— Послушайте, капитан-лейтенант, на каком языке вы говорите? — по-русски спросил Лаусон.— Вы же идете под норвежским флагом! — сдерживая растущее раздражение, сказал Клебанов.— «Бенони» приписан к норвежскому порту. Что касается меня, я англичанин, Генри Лаусон. Рад с вами познакомиться. Впервые я встретился с вашими соотечественниками на Эльбе, в сорок пятом году. Несколько лет работал с русскими в комендатуре Берлина.Пока капитан объяснялся с Лаусоном, боцман Ясачный, окинув взглядом ют, увидел еще мокрые водолазные калоши с грузом. Внимание его привлекла и шлюпка без чехла, под ее кормовой банкой лежали два туго набитых рюкзака и саперные лопаты. Подтянутая на талях, двойка была поднята с кильблоков и готова к спуску на воду.Боцман отозвал капитана Клебанова в сторону и доложил обо всем, что увидел на юте.Выслушав Ясачного, капитан вернулся к поджидавшему его Лаусону.— На все время, пока «Бенони» находится в наших территориальных водах, радиорубку закрыть, — сказал Клебанов и, сопровождаемый Аввакумовым и Лаусоном, направился к надстройке.Нагорный с автоматом в руке последовал за ними.Человек шесть команды мотобота собралось на юте. Подняв воротники подбитых мехом курток, они курили и безучастно наблюдали за происходившим.Заряд затянулся. Снежная мгла плотно закрыла сторожевой корабль.Осмотрев рубку, капитан Клебанов приказал Нагорному остаться здесь для наблюдения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41