Значит, Кремер был рядом.Гостей проводили в роскошный кабинет, где Брондстед укрылся в полном смущении.Лейтенант отдал ему честь, слегка поклонился и на исландском языке рассказал об арестах, произведенных полицией.Сообщив ему некоторые детали о короткой схватке, стоившей жизни одному из подозреваемых, он объявил о своем желании подождать в соседнем салоне.Когда он ушел, Коплан спросил:— Что вы думаете об этом свидетельстве? Кстати, вы были в курсе ядерной катастрофы, произошедшей в начале недели в Англии?Глаза Брондстеда полезли на лоб.— Вы, специалист, не были информированы? Исландец прокашлялся.— Хм... Смотря о чем. У меня информаторы не везде. Насколько мне известно, ни британская, ни местная пресса не сообщали о событии такого рода. Радио тоже.— Я так и думал, — произнес Коплан. — Однако Бернхофт был информирован лучше: он заранее знал, где и когда произойдет авария.Он положил перед собеседником документы, которые извлек из кармана, и пальцем указал вменяемый в вину абзац.— Это было спрятано в одном из ящиков картотеки. Прекрасно видно, что два последних слова напечатаны одновременно с остальным текстом и что эти страницы потеряли свежесть: их цвет изменился по краям.Брондстед, как завороженный, все читал эти три строчки; потом он быстро пробежал весь текст. Кулаки его взметнулись к вискам, и он сжал голову, как будто хотел ее раздавить.У него вырвался вопль отчаяния. Ослепленный очевидностью, пронзенный чувством, что им гнусно управляли, он закрыл лицо руками и оставался неподвижным секунд двадцать.— На этих бумагах есть другие даты? — спросил Коплан.Брондстед выпил стакан водки, предложенный ему, и подождал, пока ожог освободит голосовые связки.— Нет, — сумел он выговорить. — Я хочу видеть эту грязную тварь Бернхофта немедленно.— Успокойтесь, вас проведут к нему. Но я должен выяснить один момент: состоял ли он в вашей тайной организации или стоял в стороне?— Он не имел ничего общего с моей сетью. Я принимал его за компетентного, честного сотрудника.— Тогда каким образом он получил эти данные об атомных отходах? Вас предал кто-то другой?Брондстед глубоко вздохнул. Он потер глаза за очками, потом прошептал:— Я не переставал думать о том, что вы мне сообщили на борту «Ватны». Теперь я убежден, что вы правы. Все началось на одном конгрессе в защиту мира... Там ко мне подошел азиат, индиец.Он замолчал. Сердце сжали тиски. Острая боль пронзила грудь. Он думал, что упадет, схватился за спинку кресла. Потом боль рассеялась.— Этот человек, — продолжил он прерывающимся голосом, — сообщил мне о тревогах руководителей стран Востока ввиду продолжения ядерных испытаний и опасностей, угрожающих всем народам земли не только в случае атомной войны, но и просто при использовании этой энергии в мирных целях. В очередной раз, говорил он мне, белая раса присвоила себе право на жизнь и смерть всей планеты. Единственным средством было воззвать к совести людей через публикацию держащихся в секрете сведений и доказать, опираясь на цифры, какой вред уже причиняют радиоактивные отходы...Брондстед замолчал на несколько секунд, чтобы перевести дыхание. Коплан, опасавшийся сердечного приступа, некоторые симптомы которого он наблюдал у исландца, хотел разрядить напряжение.— Это важная проблема, — вступил он, — но вы не можете отрицать, что это начинают понимать в официальных кругах, что все больше ученых объявляет об опасности.— Да, это верно, но надо было ускорить движение, прекратить взрывы бомб, остановить отравление мира. Кстати, я вынужден признать, что, несмотря на значительное количество уже переданных мною точных сведений, до сих пор ни одна из стран Востока не заявила дипломатического протеста. Они не поставили в известность ни одну международную организацию, не потребовали создания комиссии по охране окружающей среды. И я начал себя спрашивать, не будут ли они действовать более агрессивным способом.— Я боюсь этого с самого начала, — подчеркнул Коплан. — И обыск у Бернхофта не развеял этих опасений. Куда все-таки вы направляли документацию?— Я не знаю, — признался смертельно бледный Брондстед.Коплан смотрел на него с суровым выражением лица.— Ну, без глупостей, — пробурчал он. — Вы должны знать, куда направляете сведения.— Нет, — настаивал бизнесмен в сильном смущении. — Увеличенные микрофильмы передавались по телевидению, по другому каналу, не по телерадарному, и я не знаю, где принимали изображения.Коплан подавил ругательство.— И, естественно, после заключения соглашения с вашим индийцем вы его больше никогда не видели? — проскрипел он.Брондстед покачал головой, вздохнул:— Нет... Единственная материальная помощь, какую он мне оказал, была партия специальных приемников, замаскированных в больших холодильниках, которую мне доставило одно панамское судно. С тех пор передачи всегда были односторонними, из Исландии в неизвестном направлении.После секундного размышления Коплан пробурчал:— Неизвестном? Может быть, не для всех. Пойдемте, разбудим Бернхофта. * * * Двух звонков Брондстеда было достаточно, чтобы двери тюрьмы открылись в час ночи и им позволили поговорить с Бернхофтом.Дверь камеры тихо закрылась за двумя ночными гостями директора-предателя.Ларус Бернхофт по одному только виду потрясенного, искаженного лица Брондстеда сразу угадал, что в его кабинете найдено дополнительное доказательство.— Я никогда никому не желал зла, — задыхаясь от ярости, закричал Брондстед, — но с вас я сниму шкуру!В порыве гнева он заговорил по-исландски, забыв о присутствии рядом с ним Коплана. Бернхофт только поморщился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38