Я отказался. Нет, не подумайте, что я струсил, нет. Но представьте, что бы почувствовала Асмодея, если бы на ее глазах любимый превратился в осла, пусть хоть и из чистого золота?!– Если любила бы, то ничего страшного. Любовь зла – полюбишь и козла, а не то что осла, ведь не барана же все-таки! – прокомментировала Ясна.– Не знаю… Это, наверно, кому как. Но я ушел. Асмодея грустно посмотрела мне вслед и заплакала. А через день со мной случилось то, что вы видите. Она так и не смогла меня простить.– Вот стерва! – гневно высказалась Ясна.Но я не успела отчитать малышку за столь экспрессивную реакцию, так как из избушки раздался голос:– Девочки, пора домой!– Ну, ща я этой гадюке задам!(Догадайтесь, кто это сказал?) РАЗБОРКИ В МАЛЕНЬКОЙ УСАДЬБЕ Если бы не он, мы, женщины, вряд ли провели бы эту снежную ночь без сна до самого утра, и красота ее не показалась бы нам столь необычной. Сей-Сеногон Мы вошли. Асмодея смотрела на нас растерянно и испуганно.– Я уже начала волноваться. Вы так долго гуляли, что я уже подумала, не заблудились ли вы в лесу. Хотите чаю?– Нет, – ответила Ясна, подбоченясь.– Как хотите. – Асмодея сникла и, пожелав спокойной ночи, ушла в соседнюю комнату.Я повернулась к малышке:– Ясна, разве можно себя так вести? Как тебе не стыдно?!– Никак мне не стыдно! Не люблю, когда мучают несчастных поэтов! Они и так беззащитны и ранимы, зачем лишний раз еще ранить?– Девочка моя, ты, кажется, решила отомстить за Омлата?– Да.– С чего бы это?– Я за униженных и оскорбленных!– Ой ли?– Что «ой ли»?– Деточка, любовь не картошка – за пазуху не спрячешь.– Ты думаешь, что я?..– И по самые гланды!– Ты ошибаешься, поверь мне, глубоко ошибаешься! Просто меня сильно волнует судьба мировой поэзии.– Да? Ну хорошо. Спокойной ночи, детка.Я повернулась спиной к Ясне и, открыв книгу «Виндоувские насмешницы» (ее мне дал почитать Юзек Харек, изобретатель с острова Блеклых Попугайчиков), принялась читать.Пока я читала, Ясна тихо лежала и даже не шептала никаких заклинаний в адрес Асмодеи. Вот и хорошо, девочка успокоилась. Постепенно сморил сон и меня. Но досмотреть его я так и не смогла, поскольку сквозь дремоту почувствовала, что в комнате творится что-то не так.Я открыла глаза, осмотрелась и пришла в ужас, или, если хотите, ужас пришел в меня.ЯСНЫ РЯДОМ НЕ БЫЛО!!!Я вскочила с кровати и глянула в окно. Во дворе при свете полной луны метрах в десяти друг от друга стояли Асмодея и Ясна. Они ругались и размахивали руками. Я выбежала на улицу и услышала:– …зараза! Безжалостная, черствая колдунья!– Что ты можешь понимать в таких вопросах, малолетка?!– Побольше твоего!– Да конечно! У тебя еще орган для понимания этого не вырос. А уже туда же, акселератка!– Исправь свой гнусный поступок сейчас же, курица окольцованная!– Тебя забыла спросить, что мне делать, истеричка гормональная!Краем глаза в кустах я заметила Омлата, дрожащего, как осиновый лист.А беседа тем временем продолжалась.– Если ты не сделаешь этого, я превращу тебя в скунса, нет, в скунсиху! Будешь до конца жизни мелкопитающейся!– Детка, силенок не хватит, аджна чакру надорвешь!– Не надорву!– Ты хоть знаешь, сколько мне лет?!– И сколько же?– Семьсот тридцать два!– Вот именно, а совести и сострадания ни на грамм!– А у тебя мозгов, как кот… наплакал!– Ну, все!– Все!!!У взбешенных ведьм в руках засверкали молнии, еще бы секунда, и мне пришлось бы собирать в ладошки две горочки пепла.– Стойте! – в отчаянье закричала я.Они обернулись, но молнии не убрали.– Что вы делаете! Так же нельзя! Остановитесь!Я подошла к малышке.– Ясна, в чем дело?– Йо, не мешай! Она не хочет вернуть Омлату его нормальный вид!– Асмодея, это правда?И тут случилось странное – она разрыдалась:– Да не лезьте вы ко мне в душу, там и так тесно… Не могу я вернуть ему… понимаешь… не имею… права… для него… у него… расколдовала… нет… смерть… дуры, вот вы кто!– Не притворяйся, презренная! – никак не успокаивалась Ясна.Я не выдержала:– Заткнись, Ясна, и успокойся!!!– Я поняла! Она заколдовала и тебя тоже! Вот гадюка! Но меня не проведешь! – Малышка явно была в азарте.Ничего не оставалось, как наложить на нее чары, что я и сделала – наслала на нее столбняковый кокон: Ясна замерла, не в силах пошевелить ни единой мыслью и частью тела, кроме глаз, коими она удивленно хлопала, не понимая, что же произошло.Я подошла к Асмодее.– Так почему же ты не можешь расколдовать Омлата? Ведь так тоже нельзя! В конце концов, есть профессиональная честь, этика, да хоть бы та же доброта, едри ее налево, или милосердие!Асмодея посмотрела на меня заплаканными и неимоверно, безостановочно несчастными глазами.– Вы ведь все знаете. Я видела, как Омлат рассказывал вам свою историю.Я растерялась и не знала, что на это сказать. Но тут ситуация резко изменилась. Ясна каким-то непонятным образом сумела снять мои чары и теперь смотрела на мир разъяренными глазами. Миру и мне с Асмодеей стало неуютно.Асмодея вмиг перестала плакать и напряженно посмотрела на мою ученицу.– Сейчас ты ответишь за все, и за Омлата, и за Йо! Я и без тебя сумею их расколдовать, а тебе не миновать жизни в облике козявочки в носу носорога!В намерениях Ясны можно было не сомневаться.– Асмодея, нам нужно сконцентрироваться вместе и остановить этот клокочущий комок гормонов.Она утвердительно кивнула. Мы взялись за руки и направили на Ясну свои мизинцы. Выкрикнув заклинания, мы, хоть и с большим трудом, окружили ее стеной тумана. А затем превратили в листок бумаги, который я удовлетворенно поместила во внутренний карман дорожного костюма.– Как она умудрилась снять твое заклятье? – спросила Асмодея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79