Несколько следующих дней прошли спокойно. Слишком спокойно, на вкус Алека. Скучая и не зная, чем заняться, он обнаружил, что жалеет о своей вольной жизни, как Серегил и предсказывал.Помещения под палубой оказались слишком тесны на вкус Серегила, воздух слишком полон запахов нефти и конского пота.Для знатных пассажиров были поспешно сооружены отделенные занавесями альковы, но и они давали лишь иллюзию уединения. Пользуясь хорошей погодой, они с Алеком расположились в защищенной надстройкой от ветра части палубы. Там было достаточно удобно, чтобы спать.Клиа, никогда не склонная подчеркивать свой ранг, проводила дни вместе со всеми, разговаривая по большей части о войне.— Вы не надумаете ли вступить в конную гвардию? — спросила она однажды Серегила с Алеком, сидевших в тени паруса с Теро и Бракнилом. — Людей с вашими талантами теперь днем с огнем не сыщешь. Вы бы нам пригодились.— Я никогда не думал, что война продлится так долго, — сказал Алек.— С тех пор, как на трон взошел новый Верховный Владыка, что-то изменилось, — ответила Клиа, качая головой. — Его отец хоть соблюдал договор.— А теперешний вырос на рассказах об утраченном величии, — проворчал Бракнил, не вынимая трубки изо рта.— Его дядюшка Мардус постарался, — согласился Серегил. — Впрочем, это все равно бы случилось.— Почему ты так думаешь? — спросил Серегила Теро.Тот пожал плечами.— За миром следует война, за войной — мир. Запрещенная некромантия процветала тайком, пока не прорвалась, как нарыв. Некоторые вещи неистребимы и вечны, как приливы и отливы.— Значит, ты не думаешь, что продолжительный мир возможен?— Все зависит от твоей точки зрения. Эта война закончится, и, может быть, при жизни Клиа, а то и при жизни ее детей сохранится мир. Но волшебники и ауренфэйе живут достаточно долго, чтобы видеть, — рано или поздно все начинается сначала: тот же вечный хоровод жадности, нищеты, власти, гордости.— Похоже на вращение огромного колеса или на фазы луны, — задумчиво пробормотал Бракнил. — Как бы вещи ни выглядели сегодня, все обязательно переменится, к добру или к худу. Когда я был еще совсем зеленым парнишкой, только что принятым в полк, наш старый сержант часто спрашивал:— что мы предпочли бы — прожить короткую жизнь в мире и покое или долгую на войне.— И как же ты отвечал? — поинтересовался Серегил.— Ну, как мне помнится, мне всегда хотелось иметь больший выбор. Да будет благословенно Пламя, я, похоже, получил, что хотел. Но ты правду говоришь, хоть об этом я и не часто задумывался. Вы с этими молодыми людьми увидите больше поворотов колеса, чем любой из нас. Когда в зеркале отразится столько же седины в твоих волосах, сколько у меня сейчас, выпей кружечку за мои истлевшие косточки, ладно?— Я тоже иногда забываю, — пробормотала Клиа, и Алек заметил, как она всматривается в лицо Серегила и в его собственное; в глазах ее мелькнуло странное выражение — не печаль и не зависть. — Хорошо бы держать это в памяти, когда мы прибудем в Ауренен. Наверное, переговоры с долгожителями будет нелегко вести.Серегил тихо рассмеялся.— Да, их представление о поспешности может здорово отличаться от твоего.На третий день пути, когда Алек от нечего делать бродил по палубе, неожиданно раздался крик впередсмотрящего:— К юго-востоку пленимарский корабль, капитан! Серегил вместе с Клиа и капитаном Фаррелом был на мостике, и Алек поспешил присоединиться к ним. Все пытались рассмотреть что-нибудь на горизонте. Алек прищурился и в ярких лучах послеполуденного солнца разглядел зловещую тень.— Вижу его, — сказал капитан Фаррен, — но корабль еще слишком далеко, и нельзя сказать, заметили ли они нас.— Это пленимарцы? — спросил Теро.— Пора тебе отработать свое жалованье, — сказала ему Клиа. — Можешь ты сделать так, чтобы они нас не увидели?Теро задумался, потом оторвал нитку от своего рукава и поднял ее вверх. Алек узнал прием: маг определял, куда дует ветер.Результат его удовлетворил; Теро протянул обе руки в сторону вражеского корабля и затянул заклинание высоким голосом. Из складок мантии он достал хрустальную палочку и бросил ее в сторону далекого парусника. Сверкая, как льдинка, палочка завертелась в воздухе и скрылась в волнах. Оттуда, куда она упала, немедленно потянулись ленты тумана.Теро щелкнул пальцами; палочка вынырнула из воды и взлетела ему в руки, как живое существо. Следом за ней поднималась широкая полоса тумана. Послушное заклинанию, густое облако скрыло их корабли от глаз врагов.— Если только у них на борту нет собственного мага, они сочтут это просто явлением природы, — сказал Теро, вытирая палочку полой мантии.— Но ведь и мы теперь не можем их видеть, — пожаловался капитан.— Я могу, — ответил Теро. — Я за ними послежу.Уловка сработала. Через полчаса Теро сообщил, что пленимарский корабль скрылся за горизонтом. Он снял заклятие, и облако тумана осталось за кормой, как обрывок шерсти с прялки.Матросы на палубе радостно завопили, а Клиа торжественно отдала волшебнику честь, чем вызвала на лице молодого мага краску смущения.— Мне никогда еще не приходилось видеть такого удачного применения магии, — крикнул с мостика капитан Фаррел.Алек заметил, как к Теро подошел Серегил; юноша был слишком далеко от них, чтобы расслышать слова, но, когда они расстались, Теро улыбался.На следующее утро Алека разбудил крик «Земля!».— Уже Ауренен? — спросил он, выбираясь из-под одеяла. Серегил сел и протер глаза, потом встал и присоединился к морякам, толпившимся на носу у поручней. На западе на горизонте еле виднелась цепочка низких островов.— Это Эамали — «Старые Черепахи», — сказал Серегил, зевая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31