Но больше всего было скорпионов.
Аргелин вполголоса выругался, Крисса сдавленно всхлипнула.
Сцена вокруг них ожила, задвигалась, закопошилась. В лунном свете поблескивали панцири и клешни, угловатая членистая сумятица. Они выползали из зазоров в каменной кладке, из расщелин на мостовой, из-под скамей и мраморных колонн. Падали с резных орнаментов на архитравах, с карнизов под крышей, с постамента, на котором сидела каменно-безмятежная Царица Дождя. Красные, золотые, черные, крохотные, огромные, как омары, скорпионы спешили оказать почести своему повелителю.
Никто на сцене не рискнул шевельнуться.
И Бог сказал:
— Если вы хотите смерти — будет смерть. Если хотите мира — будет мир. Я могу сделать только одно: вернуть яблоки, которые я когда-то украл, и показать вам дорогу к Колодцу, чтобы вы могли из него пить. И если вы захотите, реки потекут опять.
Он осторожно опустил Телию рядом с Иксакой, и та схватила девочку за руку. Потом, не обращая внимания на скорпионов, босыми ногами подошел к Гермии.
Они стояли в масках друг напротив друга, и сквозь сверкающий металл были видны только глаза.
— Кто ты такой? — прошептала она.
— Слушай меня, Гласительница. Не мешай мне говорить.
Она смотрела на него, как громом пораженная.
— Неужели это ты?
— Не приносите никаких жертв. Подождите, пока я вернусь, а потом, если понадобится, принесете в жертву меня. А кто я такой — ты знаешь. — Он ушел в глубину сцены, остановился у выхода, в удачном освещении, идеально выдержав паузу, как хороший актер. — Не пугайся, Гермия. Ты давно это знаешь.
* * *
— Сетис! Расскажи мне о звезде.
Сетис подскочил, развернувшись по-кошачьи. Возле поклажи с водой, скрестив ноги, сидел Алексос.
— Откуда ты взялся?
— Выкопался. — Мальчик обвел их удивленным взглядом. — Думали, я задохнулся?
Орфет, серый от песка, уставился на него. Сглотнул и провел пальцами по лицу.
— Почему Шакал сказал, что у тебя была звезда? — не унимался Алексос.
Сетис покосился на музыканта. Оба знали, что мгновение назад мальчика здесь не было. Орфет нетвердой рукой потянулся за водой, но ничего не сказал. Сетис бросил взгляд на небо и медленно сел.
— Я купил звезду тебе в дар, — хрипло произнес он. — А Шакал отобрал ее. Она у него.
— Она упала? Как остальные?
— Упала в море.
— Значит, их уже три. — Темные глаза загорелись. — Понимаешь? Три яблока, которые я украл, превратились в звезды. Мне казалось, я надежно прикрепил их к небу, но они разболтались и упали сюда. Мы должны взять их с собой. — Он радостно кивнул.
— Дружище, — пробормотал Орфет. — Скажи ради бога, где ты был?
Алексос озадаченно взглянул на него.
— Здесь, Орфет. А что?
Музыкант облизал обожженные губы.
— Здесь тебя не было. Мы искали. Тревожились за тебя.
Он смотрел на мальчика со страхом, какого Сетис никогда в нем не замечал. Музыкант перевел взгляд на юношу и сказал, обращаясь к Архону:
— Когда птица улетела, тебя не оказалось там, где мы тебя закопали.
Алексос легкомысленно пожал плечами и встал.
— Я говорил с Мирани. Она присматривает за Телией, Сетис.
От ужаса у Сетиса вся кровь отхлынула от лица.
— Правда? — прошептал он.
— Да. Как ты и просил. — Алексос степенно улыбнулся. — Давайте поторопимся. Надо догнать Шакала. Я хочу мою звезду.
Больше никто не произнес ни слова. Три тени, они в молчании шли под луной и каждый миг ждали, что с неба нападет свирепый охотник. Сетис, завернувшись в длинный тонкий плащ, поспешно соображал. Если Архон знает про записку, многое ли еще ему известно? О приказе Аргелина? О том, что творится у них за спиной? Идут ли за ними люди Аргелина? Пока что их не было видно. И бывают ли на свете такие огромные птицы? Убила ли она Шакала? Неужели они скоро наткнутся на кости, обглоданные песчаными крабами?
— Сетис!
Раскатистый голос принадлежал Орфету. Толстяк остановился в двух шагах впереди.
На миг Сетиса объял леденящий ужас. Он догадался, на что они набрели, и сам удивился собственному страху. Разве Шакал сделал для него хоть одно доброе дело?
Но музыкант указал куда-то вдаль.
— Что это?
На протяжении многих миль дорога шла в гору. И вот теперь на фоне звездного неба вырисовывалось громадное черное здание. Стены с башнями, полуразрушенные зубцы. Сначала юноше показалось, будто крепость воздвигнута на утесе, на вершине могучего отрога Лунных гор, но потом он заметил, что в крепостную стену превращена сама скала, щербатые камни — это остатки древних укреплений, а бесчисленные башенки и минареты так обветшали, что невозможно различить, где кончается скала и начинается каменная кладка. Крепость казалась черной, но блики лунного света, игравшие на истертых камнях, заставляли их сверкать.
Пока они всматривались, небо начало бледнеть. Далеко позади, в тысячах лиг, в тысячах жизней отсюда, над Островом и над Портом, над морем и над Городом Мертвых, всходило солнце.
— Да там полно людей! — ахнул Сетис.
— Это не люди. Какие-то мелкие твари. Собрались вместе. — Орфет прикрыл глаза рукой от запыленного ветра. — Их там тысячи.
Алексос кивнул.
— Птицы, — коротко пояснил он.
* * *
Вокруг сцены вспыхнули фонари, факелы. Их свет прогнал скорпионов обратно в темноту, а кошек — в дома. Но люди вели себя по-другому: они тянулись к свету, собирались вокруг огней, переговаривались, плакали, снова и снова вспоминали явление таинственного гостя, обсуждали его слова. Как будто, подумалось Мирани, они смотрели какой-то причудливый театральный спектакль. А может, так оно и было. Аргелин ушел в тень, телохранители сомкнулись вокруг него; он бросил на Гермию один-единственный встревоженный взгляд, но она на него не ответила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79