Сколько времени прошло с тех пор, как они ступили на переправу, Каландрилл не знал. Но вдруг дымка развеялась, а прыгающее разноцветье уступило место золотому свету. Каландрилл протёр глаза и уставился вперёд, где золотистый цвет с красновато-серым отливом высвечивал какие-то тени, похожие на огромных, поджидающих их стражей.Через несколько минут стало ясно, что это просто огромные глыбы, отмечающие конец переправы и приветствующие их на северном берегу. Он подстегнул гнедого, тот тут же взял в апорт и вынес его на широкую лужайку.Каландрилл соскочил с лошади, дожидаясь Брахта.Ценнайра с испуганным лицом припала к спине кернийца. Вскоре появилась и Катя. Каландрилл предложил Ценнайре руку. Соскакивая с гнедого, она на мгновение прижалась к нему, щекой коснувшись его груди. Он неуклюже поддержал её, краснея под взглядом Брахта и Кати. В следующее мгновение Ценнайра отступила и с едва заметной улыбкой сказала:— Я уж боялась, этой переправе не будет конца.— Я тоже, — проговорил он, разглядывая её лицо и не зная, радоваться или сожалеть о том, что выпустил её из своих объятий.— Ахрд! Мы промокли насквозь, — вывел его из задумчивости голос Брахта. — Надо бы поискать хворосту и обогреться до наступления ночи.Каландрилл осмотрелся. Солнце низко висело над западным горизонтом. Переправа заняла у них почти целый день. С реки дул холодный ветерок. Каландрилла передёрнуло, и Ценнайра тут же поёжилась. Катя наклонилась, отжимая длинные волосы. Брахт, которому все было нипочём, махнул рукой в сторону северных утёсов:— Надеюсь, там мы найдём все что нужно. Пусть Ценнайра едет пока с тобой, а я пойду впереди.— А Рхыфамун? — спросил Каландрилл.— Если он что-то против нас задумал, мы бы это уже знали. — Брахт мотнул головой, подняв вокруг себя фонтан брызг. — Мне кажется, здесь мы в безопасности.Не дожидаясь согласия остальных, он вскочил на вороного. Катя последовала его примеру. Каландрилл пожал плечами, вспрыгнул в седло, наклонился, помогая Ценнайре сесть у него за спиной, — и тут же забыл, что промок до нитки, почувствовав на груди руки Ценнайры и прикосновение её тела к спине. Он хотел сказать комплимент, но ничего не придумал и ограничился констатацией того, что они обсохнут, когда разведут огонь.— Слава богам! — воскликнула она.Сырость для неё не имела значения, но тщеславие её было польщено. Решив, что надо разыграть усталость, она ограничилась тем, что крепко прижалась к нему и обняла его за плечи. Направляя лошадь вслед за Катей, он не видел её улыбки.Как и на южном берегу, здесь их ждал настоящий лабиринт из камней и скал. Солнце уже почти село, когда они добрались до расположенных полукругом валунов, за которыми можно было спрятаться от крепчавшего ветра. Путники нарубили веток и разожгли весёлый костёр. Брахт с Каландриллом деликатно ушли вытирать животных, позволив женщинам скинуть с себя мокрую одежду.С заходом солнца похолодало. Темнота заполнила ущелье. Где-то шумел водопад. Они приготовили скромный ужин, отдавая себе отчёт в том, что провианта у них осталось мало.— На пару дней хватит, — заявил Брахт, вытирая клинки. — Если будем экономить.Каландрилл, заточив меч, протёр его тряпкой и попробовал на ноготь.— Джессериты тоже едят, — заметил он. — На равнине должна быть какая-то дичь.— Охота нас задержит, — сказала Катя, глядя на темнеющие скалы. — Рхыфамун далеко.— Затерялся где-то среди джессеритов, — хмуро заметил Брахт. — Если, конечно, они не распознали в нем гхаран-эвура.— Твой народ не сумел. — Каландрилл сунул меч в ножны. — Дера! Поймать его — все равно что найти иголку в стоге сена. Даже несмотря на то, что среди нас человек, который видел его лицо.Он взглянул на Ценнайру, и она улыбнулась.— Такое лицо я не забуду никогда, — пробормотала она, содрогаясь от воспоминаний. — Мне достаточно одного взгляда, чтобы узнать его.— Это нетрудно, — с язвительной улыбкой заметил Брахт. — Труднее доставить тебя к нему.— Хорошо уже и то, что мы идём по его следу, — задумчиво проговорила Катя, грея руки над огнём. — Не потерять его след было нелегко. Если Хоруль поможет, как Бураш и Дера, то у нас появится ещё один божественный союзник.Брахт молча пожал плечами, а Каландрилл сказал:— Возможно, таков замысел Молодых богов. — Лиссеанец и сам не знал, был ли он в уверен в том, что говорил, или просто хотел себя подбодрить. Он понимал, насколько трудно и почти нереально найти одного человека в бескрайней и незнакомой им Джессеринской равнине. — Я буду молиться, чтобы это было так, — добавил он.— Я тоже, — усмехнулся Брахт. В отблесках огня профиль его казался ястребиным. — Боги знают, как нам нужна их помощь.Ценнайра осторожно переводила взгляд с одного на другого, не переставая удивляться их мужеству. Она не привыкла восхищаться людьми. Опыт, приобретённый в борделях Харасуля и Нхур-Джабаля, научил её не столько уважать, сколько презирать людей, но сейчас, к своему удивлению, она была вынуждена признать, что не может не восхищаться этими людьми, с таким мужеством шедшими к своей цели. Уж не становится ли она моралисткой? Уж не появилась ли у неё совесть?Никто не обратил внимания на её задумчивый вид, посчитав, что она просто устала; и вскоре все улеглись. Первым дежурил Каландрилл.Мысль об опасности ему приходила редко: как и Брахт, он считал, что Рхыфамун слишком уверен в себе и потому не оставил западни. Да и джессеритов вряд ли они здесь встретят.Насколько он ошибался, Каландрилл понял только тогда, когда в темноте что-то просвистело и руки его оказались прижатыми к телу, а ноги запутаны. Он повалился набок, ударился о низкорослую сосну и грохнулся оземь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136