На кромке воды Шагалан осмотрелся из-под ладони.
– Славное местечко, – заметил застывшим рядом спутникам. – Если в Мокрой Балке нашли подобие ада, то здесь вырисовывается истинный рай. И неизвестно, что хуже. Как до столь прелестного уголка еще не добрались окрестные дровосеки? Пропустить его сложно.
– Всякие прощелыги тут сновали, – сухо отозвался Шурга. – Некоторых случалось пугнуть, надолго дорогу забудут.
– Бродяги уйдут – стражники заявятся… С обратной стороны что?
– Второй рукав реки, только совсем заросший.
– Остров, значит? Выглядит сказочно, хоть и уязвимо. Думаешь, не расстреляют нас с откоса, пока будем переправляться?
– Это уж, парень, один Бог ведает. Другого-то выхода все равно нет.
– Другой выход есть всегда. Но вам же, дядюшка, срочно нужно, немедленно, так? До темноты не дотерпим?
– Не хотелось бы, – помялся Шурга. – Измучились люди в ожидании. Да и чего тебе-то бояться? Видали же с Перком, как ты от стрел в упор уворачивался.
Юноша усмехнулся:
– В таком занятии раз на раз не приходится. Да и вас-то ведь, братцы, это не спасет.
– Ничего, авось оборонит Создатель. Двинулись!
– Стой ты, бестолочь! – Шагалан еле успел схватить за рукав рванувшегося вперед Перка. – Не спеши к смерти в зубы, она сама никого не запамятует.
Прошелся неторопливо по песку, присел, пополоскал в воде ладонь. По-настоящему студеная, не чета той, что встретилась по пути к Большому Аалю. И на дальнем берегу все тихо, лишь стайка пташек-подзимников затеяла азартную чехарду на краю обрыва.
– Ладно… – Юноша отряхнул руки, потянул из-за спины лук. – Переправляемся в сапогах, цепочкой, вдоль течения, разрыв два шага. Внимательно смотрим по сторонам и друг за другом. Речушка не быстрая, но если ноги сведет – утащит к водокрутам за милую душу.
Разведчик вступил в стылый поток последним, чуть ниже остальных по течению. На него, как обычно, ложилась двойная ответственность – подстраховывать товарищей и от случайного соскальзывания, и от вражьей атаки. Лук покачивался, обводя жалом стрелы безлюдный обрыв. Хотя какая от оружия польза? Одинокого врага юноша, пожалуй, попробовал бы опередить, но что поделать против целого десятка? Тяжелая, вязкая вода, едва доходившая до пояса, высасывала тепло, выстуживала тело с каждым ударом сердца. Тут, на открытом месте, они малоподвижны и беззащитны, словно младенцы. Шагалан, вероятно, еще кинулся бы при опасности с головой в ледяную купель и тем спас бы себе жизнь, однако его спутники были бы определенно обречены. Вся надежда на узость преграды. Ближе к середине русла юноша перешел на неуклюжий бег, уже не заботясь о тишине и поднимая тучи брызг, выскочил на отмель, нырнул под обрыв. Осторожно выглянул: кругом ни души. Вспугнутые нежданными гостями пичуги порхнули в чащу, откуда разразились недовольным свистом. Сзади, кряхтя и фыркая, выбрались на песок товарищи.
– Холодища-то какая! – Перок, шлепнувшись на задницу, стянул сапоги и принялся яростно растирать ладонями посиневшие ступни.
– Здесь завсегда так, – зашелся Шурга надрывным кашлем. – Даже летом вода студеная. Бают, ключи подземные бьют во множестве. Водичка-то в них чистейшая, зато коснешься нечаянно – враз ногу скрутит.
Юноша шикнул на болтунов. Он успел выжать одежду и теперь напряженно всматривался в мерно гудящий на ветру лес.
– Учуял чего, следопыт? – шепнул, подползая, Шурга.
Шагалан помедлил с ответом.
– Трудно сказать. Явных угроз вроде нет, только… неспокойно в этой дубраве… что-то настораживает. Пойдете сзади неподалеку, постоянно начеку. Если на меня вдруг навалятся толпой, не геройствовать, разворачиваетесь и тикаете обратно.
– Еще чего! – фыркнул повстанец. – Чай, не зайцы, пятками-то сверкать.
– Не о храбрости тут, дядюшка, речь. – Шагалан говорил терпеливо, но непреклонно. – Я-то один как-нибудь отобьюсь, вывернусь, а вот вам ускользнуть будет нелегко. Поэтому помчитесь во все лопатки, да вдобавок не напрямки. Погоня случится – лагерь ею и поднимете.
– Ясно, ясно. Не первый год по лесам-то гуляем, следы путать, петлять да затаиваться научены.
Юноша пристально посмотрел в серые, тонущие в мелких морщинах глаза Шурги, вздохнул и вскарабкался на обрыв. Пригнувшись, броском достиг передового ствола, вжался бугристую кору. Вокруг продолжала размеренно течь скупая, но мирная осенняя жизнь, лес полнился шорохами, посвистами, щелчками. Местная живность сновала в ветках, мелькала в жухлой траве, копошилась под корнями, деловито готовясь к скорой стуже. На фоне этого все людские предосторожности выглядели совершенно нелепыми и излишними, однако что-то тем не менее упорно заставляло стеречься. Когда спутники, повинуясь сигналу, показались над обрывом и тоже добежали к зарослям, юноша устремился вглубь. В лесу он ощущал себя гораздо спокойнее: здесь не приходилось ждать внезапного залпа по открытой цели, а в чащобных играх-прятках разведчик рассчитывал потягаться с любым. Несколько шагов по прямой, пируэт, нырок, перекат под корни очередного векового исполина. Померещилось или вправду его неожиданный танец сбил ровную песню леса? На всякий случай следовало бы повторить маневр, окончательно раствориться среди листвы и веток, сгинуть для возможных наблюдателей, но… по пятам шли товарищи. Шли неплохо, вкрадчиво и сторожко, однако вместе раствориться у них не получится. Обнаруживать себя почему-то отчаянно не хотелось, но ведь он сам велел идти сзади! Раньше бы разбираться с предчувствиями…
Шагалан через силу поднялся из-за редких кустов, махнул начавшим озадаченно озираться ватажникам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168