От мечей шел яркий свет, словно в сталь были густо добавлены крошки магического кристалла. Да, Мудрые и впрямь очень поторопились — бросили такие богатства. Впрочем, пришло Хельви в голову, возможно, королевские маги вообще не решились сюда входить. Башня и сейчас полна всяких неприятных сюрпризов, а кто знает, что здесь было сразу после окончания войны Наследников. Сильный, но не резкий свет шел еще и от потолка, однако разглядеть, что именно дает такое сияние, было невозможно. Посреди зала, неподалеку от колодца, возвышался постамент, похожий на огромный стол. Хельви направился прямо к нему.
Большая квадратная каменная плита из какого-то белого камня, со стороны выглядевшего рыхлым, однако на ощупь оказавшегося гладким и твердым, была поднята на четырех камнях меньшего размера. «Стол» был по грудь Хельви и со стороны казался пустым.
Однако, подойдя ближе, Хельви увидел на краю стола небольшую четырехугольную чашу, накрытую тонкой серебряной пластинкой. Она стояла именно с того края, к которому приближался принц. На пластинке были выгравированы три дерева. Судя по могучим стволам и форме кроны, это были дубы.
— Наина, ты не помнишь, армагом какого племени Младших были дубы? — не удержался от вопроса Хельви. Конечно, выпускать новую стаю мышей ему совершенно не хотелось. Но открыть чашу и посмотреть, что там спрятано, было любопытно.
— Дубы? Не помню. — Гарпия, казалось, не могла оторвать взгляда от собственного отражения. Убрав волосы, она теперь оправляла рваные мешки, заменявшие ей одежду, с таким видом, словно это были парчовые платья. Больше всего она сейчас походила на деревенскую девчонку, если, конечно, не обращать внимания на жестокое в своей правдивости отражение в Истинном зеркале под ногами.
Хельви дотронулся кончиками пальцев до пластинки, накрывавшей чашу. Она была теплой, словно долго лежала на весеннем солнышке. Хельви, навалившись грудью на стол, осторожно провел пальцем по необычной крышке, и она легко соскользнула с чаши. Хельви благоразумно отпрянул назад, но, убедившись, что из сосуда никто не вылезает, снова согнулся над столом. Вздох восхищения вырвался из его груди. В чаше лежали самые прекрасные драгоценности, которые ему только приходилось видеть. Даже сокровища королей королевства Синих озер не могли сравниться с ними. Хельви зачерпнул горсть сокровищ и высыпал их на стол. Драгоценные камни невообразимой огранки были вправлены в тончайшее кружево золота и платины. Да за любое колечко или кулон из этой чаши можно было приобрести целый замок! Венчало же всю эту роскошь великолепное ожерелье. Оно лежало поверх остальных сокровищ, очевидно, хозяин богатства решил, что именно это ожерелье должно быть жемчужиной его коллекции. Хельви достал его, но на стол не положил. В руках камни чудесно засверкали таким ярким и радостным блеском, словно вещь была счастлива снова встретиться с человеком. Каждое звено драгоценности было выполнено в виде прозрачного дубового листика, каждая прожилка которого была видна и словно дышала. Россыпи камней между листьями напоминали какие-то необыкновенные цветы. Интересно, сколько войск послал бы свежепровозглашенный король Омас в башню Ронге, чтобы добыть такую нагрудную цепь?
Хельви приложил ожерелье к груди, и оно полыхнуло так, как будто хотело обжечь владельца. Но никакого жара не исходило от прекрасных цветов и листьев. Зато Хельви почувствовал прилив сил, словно свежая кровь потекла по его жилам, прогоняя усталость и хандру. Не медля, он застегнул ожерелье на шее, и оно словно само приобрело нужную длину и обвило плечи принца, став самой настоящей королевской нагрудной цепью. Хельви потрогал золотые листья и счастливо улыбнулся.
— Проклятый воришка! Вор! Бандит! Верни мое ожерелье!
Скрипучий тонкий голос раздался так неожиданно, что Хельви опрокинул чашу. Кольца, серьги, браслеты разлетелись по всему столу, а какие-то сокровища улетели на пол. Принц обернулся. Через весь зал, смешно перебирая ножками, скакал маленький человечек в длинном жилете из шкурок кротов. Крохотные штанишки и сапожки были богато украшены вышивкой. На голове крошки был надет берет, лихо загнутый на левое ушко. В берет было воткнуто длинное золотистое перо.
— Ах ты, бандит! На секундочку нельзя оставить свои сокровища без присмотра, каждый злодей тут же норовит их утащить! Что, успел напялить? А ну-ка, снимай! — И подбежавший малыш на полном серьезе попытался допрыгнуть до груди Хельви, чтобы ухватиться за ожерелье.
— Непохоже, что эти сокровища твои. Как ты сумел втащить на стол эту чашу? Впрочем, я дарю тебе все это, кроме ожерелья, которое беру себе по праву короля и… алхина, — неожиданно для себя брякнул Хельви.
— Что-о-о?! Ты осмеливаешься обокрасть меня, презренный воришка, и затем подарить мне мои же сокровища! Да знаешь ли, что я сделаю с тобой за это оскорбление! Ты еще не понял, с кем ты связался, верзила! Я Форлих, король карлов! Оскорбивший короля карлов да будет проклят и уничтожен!
Возможно, крошка мог твердить свои проклятия еще несколько дней, но гарпии, видно, надоело наводить красоту. Наина легко и неслышно подошла к орущему малышу и легко подняла его за шиворот. Теперь Хельви смог разглядеть и маленькое бородатое личико, красное от гнева и чувства собственной значимости. Он также отметил, что золотистое перо в берете Форлиха было не настоящим, а золотым, однако так искусно сделанным, что за два шага уже казалось, что легкий пух на нем колышется от ветерка.
— Еще одна мышка. Вкусная мышка, — привычно замурлыкала гарпия.
— Подожди, не ешь его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118