ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Должно быть, этим можно накормить весь мир.
— По крайней мере, добрую половину той его части, которая принадлежит нам, — ответила она. — Ты не помнишь старых времен. Когда-то нам приходилось отдавать всю соль, добытую за год, и половину лошадей Радзина в обмен на еду, которой хватило бы на зиму. Теперь все это наше, и нам больше никогда не придется унижаться.
Рохан, подтягивая подпругу, увидел взгляд, украдкой брошенный на него Маэтой.
— Больше никогда, — эхом повторил он. Принц прекрасно помнил год, о котором говорила женщина, помнил ярость бессилия в темных глазах отца, когда Ролстра потребовал непомерной платы за продукты, необходимые для того, чтобы Пустыня не умерла с голоду.
— Впрочем, нет худа без добра: приходилось изворачиваться и торговаться до последнего. Я иногда скучаю по своей первой Риалле: вот где понадобилось шевелить мозгами! — чуть более легкомысленно добавил он.
Маэта фыркнула.
— Если то, что я слышала о Фироне, правда, то с мозгами у тебя все в порядке.
— А что ты слышала?
— Что все это, — она обвела рукой поля вокруг, — будет включать в себя большую часть того. — Поврежденный в бою палец указал на северо-запад, в сторону Фирона.
— Возможно, — согласился Рохан. Повернувшись в седле, Мааркен засмеялся:
— Не дай Богиня, чтобы эти слова услышала мать! Ты ведь знаешь, что карта-гобелен уже готова; таким образом она учила Сьонелл ткать. Если ты передумаешь, она насадит твою голову на копье!
— Тетя Тобин умеет ткать? — изумленно спросил Поль. — Мне казалось, она сделана совсем из другого теста.
— Конечно, ты прав, — весело ответил Мааркен. — Но мать говорит, что лучше занять руки, когда они чешутся от желания кого-нибудь придушить!
— Душить — это не по ней, — глубокомысленно заявил Рохан. — Когда мы росли, ей больше подходили ножи, стрелы и мечи!
— А правду говорят об их брачном контракте с дядей Чейном? — спросил Поль, когда они взобрались на вершину холма.
— Да, правду. На этом настоял Чейн.
— А что написано в твоем контракте с мамой? — не унимался Поль.
Ему ответила Маэта.
— «Гонцы Солнца» — слишком воспитанные люди, чтобы размахивать мечами. В контракте Сьонед говорится, что единственный Огонь, который ей разрешается призывать в спальне, это жар в постели. Вот так, мой мальчик, ты и был зачат!
В двадцать пятый день с начала путешествия они начали подъем на главный хребет гор Вереш. Цепь за цепью вздымались уходящие в облака вершины; самые высокие из них были покрыты снегом даже летом. Между ними лежали темно-фиолетовые ущелья: когда солнце падало под нужным углом, в них тонкой серебряной ленточкой сверкали реки. На хвойных деревьях раз в десять-двенадцать выше человеческого роста пучками росли иглы размером с руку Поля и шишки, богатые сладкими зернышками и смолой, напоминавшей по вкусу мед. Стада испуганных оленей поднимали белоснежные рога к самому небу и замирали на мгновение перед тем, как унестись в чащу.
Вода в озерах и ручьях была слаще любой другой, как будто ее нацедили прямо из облаков и не дали коснуться земли. Они были поражены разнообразием и числом птиц; казалось, окружающий мир напоен биением крыльев, любовными песнями, охотничьими кличами, так отличавшимися от безмолвия Пустыни. Все утро можно было наблюдать за стаями водоплавающих, бороздивших озера и нырявших за рыбой; иногда с небес на обильные дичью луга стрелой бросался ястреб. Тропы, ведущие через лес, неожиданно вырывались на простор горных лугов, омытых синим, красным, оранжевым, желтым, бордовым и розовым. Это невероятное богатство красок опьяняло двух фарадимов.
Их, вскормленных Пустыней, знакомых только с застывшей красотой Долгих Песков, где не было никакой растительности и где находило себе временное пристанище лишь несколько видов птиц и животных, горы Вереш просто пугали. Низменности, знакомые с изгородью и плугом, были более понятны, чем эти горы, где все оставалось неизменным с тех времен, когда здесь выросло первое дерево. Люди тут были задумчивыми и неторопливыми: творения их рук не могли сравниться с щедростью даров леса. В Пустыне жители собирались вместе, чтобы лучше противостоять суровым условиям жизни. Здесь же крестьяне жили в маленьких деревеньках человек по тридцать, выращивали бессчетные стада овец и коз и строили домики глубоко в лесу. Но как бы ни различался их образ жизни, с течением времени Рохану становилось яснее, что все на свете соблюдают незримое равновесие. Каждый понимал, что эту землю изменить невозможно. Безмолвное величие Пустыни или Гор нельзя было нарушить ни изгородью, ни плугом. Люди знали, чего следует ждать от того или иного места, а чего нет.
Поль заупрямился из-за снега. Мальчику мало было просто видеть его — непременно хотелось потрогать эти белые хлопья и удостовериться, что они настоящие. Рохан, в глубине души разделявший любопытство сына, пригласил проводником ошеломленного пастуха, очевидно, решившего что все они сошли с ума, если вдруг среди лета им приспичило любоваться невидалью, от которой зимой некуда деваться. Отряд принца два дня пытался заставить своих испуганных пустынных лошадей пройти по снежному сверкающему полю и две ночи дрожал под одеялами от непривычной стужи.
— Может быть, хватит? — с надеждой спросил Мааркен на третий день.
Поль, придерживавший одеяло, обернутое поверх всех взятой с собой одежды, глубокомысленно кивнул. Кидаться снежками было очень весело, а от живительного воздуха перехватывало дыхание, но сейчас ему больше всего на свете хотелось согреться.
Опускаясь, они наслаждались зрелищем горных хребтов, покрытых голубой дымкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217
— По крайней мере, добрую половину той его части, которая принадлежит нам, — ответила она. — Ты не помнишь старых времен. Когда-то нам приходилось отдавать всю соль, добытую за год, и половину лошадей Радзина в обмен на еду, которой хватило бы на зиму. Теперь все это наше, и нам больше никогда не придется унижаться.
Рохан, подтягивая подпругу, увидел взгляд, украдкой брошенный на него Маэтой.
— Больше никогда, — эхом повторил он. Принц прекрасно помнил год, о котором говорила женщина, помнил ярость бессилия в темных глазах отца, когда Ролстра потребовал непомерной платы за продукты, необходимые для того, чтобы Пустыня не умерла с голоду.
— Впрочем, нет худа без добра: приходилось изворачиваться и торговаться до последнего. Я иногда скучаю по своей первой Риалле: вот где понадобилось шевелить мозгами! — чуть более легкомысленно добавил он.
Маэта фыркнула.
— Если то, что я слышала о Фироне, правда, то с мозгами у тебя все в порядке.
— А что ты слышала?
— Что все это, — она обвела рукой поля вокруг, — будет включать в себя большую часть того. — Поврежденный в бою палец указал на северо-запад, в сторону Фирона.
— Возможно, — согласился Рохан. Повернувшись в седле, Мааркен засмеялся:
— Не дай Богиня, чтобы эти слова услышала мать! Ты ведь знаешь, что карта-гобелен уже готова; таким образом она учила Сьонелл ткать. Если ты передумаешь, она насадит твою голову на копье!
— Тетя Тобин умеет ткать? — изумленно спросил Поль. — Мне казалось, она сделана совсем из другого теста.
— Конечно, ты прав, — весело ответил Мааркен. — Но мать говорит, что лучше занять руки, когда они чешутся от желания кого-нибудь придушить!
— Душить — это не по ней, — глубокомысленно заявил Рохан. — Когда мы росли, ей больше подходили ножи, стрелы и мечи!
— А правду говорят об их брачном контракте с дядей Чейном? — спросил Поль, когда они взобрались на вершину холма.
— Да, правду. На этом настоял Чейн.
— А что написано в твоем контракте с мамой? — не унимался Поль.
Ему ответила Маэта.
— «Гонцы Солнца» — слишком воспитанные люди, чтобы размахивать мечами. В контракте Сьонед говорится, что единственный Огонь, который ей разрешается призывать в спальне, это жар в постели. Вот так, мой мальчик, ты и был зачат!
В двадцать пятый день с начала путешествия они начали подъем на главный хребет гор Вереш. Цепь за цепью вздымались уходящие в облака вершины; самые высокие из них были покрыты снегом даже летом. Между ними лежали темно-фиолетовые ущелья: когда солнце падало под нужным углом, в них тонкой серебряной ленточкой сверкали реки. На хвойных деревьях раз в десять-двенадцать выше человеческого роста пучками росли иглы размером с руку Поля и шишки, богатые сладкими зернышками и смолой, напоминавшей по вкусу мед. Стада испуганных оленей поднимали белоснежные рога к самому небу и замирали на мгновение перед тем, как унестись в чащу.
Вода в озерах и ручьях была слаще любой другой, как будто ее нацедили прямо из облаков и не дали коснуться земли. Они были поражены разнообразием и числом птиц; казалось, окружающий мир напоен биением крыльев, любовными песнями, охотничьими кличами, так отличавшимися от безмолвия Пустыни. Все утро можно было наблюдать за стаями водоплавающих, бороздивших озера и нырявших за рыбой; иногда с небес на обильные дичью луга стрелой бросался ястреб. Тропы, ведущие через лес, неожиданно вырывались на простор горных лугов, омытых синим, красным, оранжевым, желтым, бордовым и розовым. Это невероятное богатство красок опьяняло двух фарадимов.
Их, вскормленных Пустыней, знакомых только с застывшей красотой Долгих Песков, где не было никакой растительности и где находило себе временное пристанище лишь несколько видов птиц и животных, горы Вереш просто пугали. Низменности, знакомые с изгородью и плугом, были более понятны, чем эти горы, где все оставалось неизменным с тех времен, когда здесь выросло первое дерево. Люди тут были задумчивыми и неторопливыми: творения их рук не могли сравниться с щедростью даров леса. В Пустыне жители собирались вместе, чтобы лучше противостоять суровым условиям жизни. Здесь же крестьяне жили в маленьких деревеньках человек по тридцать, выращивали бессчетные стада овец и коз и строили домики глубоко в лесу. Но как бы ни различался их образ жизни, с течением времени Рохану становилось яснее, что все на свете соблюдают незримое равновесие. Каждый понимал, что эту землю изменить невозможно. Безмолвное величие Пустыни или Гор нельзя было нарушить ни изгородью, ни плугом. Люди знали, чего следует ждать от того или иного места, а чего нет.
Поль заупрямился из-за снега. Мальчику мало было просто видеть его — непременно хотелось потрогать эти белые хлопья и удостовериться, что они настоящие. Рохан, в глубине души разделявший любопытство сына, пригласил проводником ошеломленного пастуха, очевидно, решившего что все они сошли с ума, если вдруг среди лета им приспичило любоваться невидалью, от которой зимой некуда деваться. Отряд принца два дня пытался заставить своих испуганных пустынных лошадей пройти по снежному сверкающему полю и две ночи дрожал под одеялами от непривычной стужи.
— Может быть, хватит? — с надеждой спросил Мааркен на третий день.
Поль, придерживавший одеяло, обернутое поверх всех взятой с собой одежды, глубокомысленно кивнул. Кидаться снежками было очень весело, а от живительного воздуха перехватывало дыхание, но сейчас ему больше всего на свете хотелось согреться.
Опускаясь, они наслаждались зрелищем горных хребтов, покрытых голубой дымкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217