Скорпо пребывал в недоумении.
Наступил день, и они вступили в Кинблоу. Прекрасно помня наставления, данные Таром Архатом, королем Голубых Гор, Мийяра нашел нужного ему гнома. И вот сюрприз (или оскал Судьбы?) – им оказалась гном-женщина. И не кто-нибудь, а жена покойного Катт-Арра, того самого, что поставлял Скорпо всякие магические штучки и который-то и вывел потерявшего способности чародея на Бунп Лоуусу. Как сей достопочтенный муж встретил свой последний час, Инвар старался не вспоминать.
Несколько нудных, тягучих часов, потраченных на бессмысленные разговоры, и Скорпо выходит за порог, зная имя того, кто откроет заветную дверь, за которой томится в ожидании свободы Всевластие.
Девица Винетта. Единственная дочь правителя соседнего Вильсхолла, Гиера Одиннадцатого. Она сейчас в монастыре на содержании. И будет торчать там до тех пор, пока папаша не исполнит долг перед единоверцами, взявшими на себя воспитание будущей королевы. И у Скорпо возникает гениальный план, как заполучить ключ , да еще при благоприятном стечении обстоятельств… Ну, это все потом, сейчас главное – деньги, время и… справится ли тролль самостоятельно, ибо магу при всех «за» монашки девушку не отдадут, а сам он слишком известная личность, чтобы выдавать себя за другого.
Небеса уловили душевные смятения Инвара, прислав ему гнома, Дожа – Дырявого Мешка. Поборов в себе нежелание связываться с этим типом, тщательно проинструктировав его и тролля и снабдив их всем необходимым, Скорпо благословил друзей в путь.
Всего-то дел: найти Кривого Ра, отдать ему большую партию фэла, получить за него необходимую для выкупа сумму, доехать до монастыря и обменять золото на девицу, представившись посланцами ее родителя.
До того дня, когда перед его взором наконец не появились основательно прокопченные тролль и гном в сопровождении долгожданной девушки и совершенно недолгожданными эльфом и… кентавром, которых его двое остолопов подцепили по дороге, Скорпо и не знал, что это такое – «острая боль в области сердца»!
А когда эта четверка обрисовала, каким образом Судьба свела их воедино…
Скорпо, плюнув, успокоил себя: когда он завладеет артефактом, ему будет абсолютно все равно, устроят на него гонения за разрушенный монастырь единоверцы и родственники убиенного короля Гиера или нет. Богов наказывают только боги, а не кучка параноидального сброда. О смерти Кривого Ра и говорить не стоило.
И вот наступил ответственный миг.
Еще до рассвета Дня Волхвов Скорпо, облаченный в новую мантию, в сопровождении вольных и невольных свидетелей вышел к пещере, за стенами которой томился Бунп Лоуусу.
С первыми лучами солнца появился Краса Неба. Выйдя из чащи леса, единорог направился к ожидающим его людям.
Повинуясь зову Книги, Рох-Тилион двинулся в глубь тайника.
И тут все пошло наперекосяк…
У самой стены-двери, произнося ленивитанские заклинания приветствия, Мийяра увидел, что страж не только не реагирует на него, но еще и не видит в приведенной девушке «ключа».
Быстро прокрутив в голове все условия и найдя все верным, чародей попробовал еще раз… Потом еще… Результат тот же – Рох-Тилион вырывается и, как простое напуганное животное, норовит броситься наутек, а сама гора, в свою очередь, начинает дрожать, готовая вот-вот рассыпаться. Последнее было понятным: если вор средь бела дня пытается открыть не тем ключом дверь, на шум являются либо сердобольные соседи, либо хозяева. Те, кто заточил в этой глуши Бунп Лоуусу, не могли оставить подобное нахальство без внимания.
Еще раз, горя от нетерпения, сын Лысой Мийяры прокручивал в голове условия. Год? Этот! День? Сегодняшний! Так что же не так?!! Почему единорог отворачивается от девушки, словно она… она…
– Милая девушка, – с дрожью в голосе обратился он к Винетте. – Боюсь показаться невежливым и даже грубияном и хамом, но обстоятельства таковы, что я вынужден задать вопрос, который вправе задавать только отец, мать и священник!.. – Сейчас должно решиться все. Жизнь или бесславная смерть. – Вы… девица?
Наследница Вильсхолла побледнела, а затем, покраснев, сложила руки на груди.
– Ну, не юноша же, господин волшебник!
– Это я вижу! – задыхался от волнения Мийяра. – Вы прекрасно поняли мой вопрос. Поэтому я не буду его повторять. Итак?
В ответ ни слова. Лишь дрожат от негодования тонкие девичьи губки, да в глазах блестят слезы обиды.
– Сучка! Ты была с мужчиной или нет? Отвечай!!! – совершенно потерял разум Скорпо.
– Да! Да! Была! Я что, не вправе делать что хочу? Или я не хозяйка сама себе?
С сердцем стало плохо… земля уходила из-под ног… и перед глазами проплыла ухмыляющаяся физиономия Локо Мийяры, правителя Бревтона, что был в прошлой жизни родным братом волшебника.
– Все. Это конец… – прошептал Инвар, чувствуя, как силы покидают его.
– Дело в том, господа, что единороги общаются, а значит, и слушаются только девственников, – не без ехидства начал объяснять кентавр. – Именно поэтому многие белые маги сходят с ума от многолетнего воздержания. Кстати, некоторые деятели культа, посвятившие свою жизнь служению, трогаются умом также именно по этой причине. Отсюда вспышки религиозного фанатизма и как следствие – войны, репрессии… Но это моя личная теория.
Полуконь-получеловек продолжал бы рассуждения и дальше, но здесь пещера затряслась от нового подземного толчка, и с потолка посыпалась обильная каменная крошка.
– А не пора ли нам? Как полагаете, господин Скорпо? – Дырявый Мешок простуженно шмыгнул носом. – Ну не случилось, ну не повезло, может, в следующий раз… – и осекся, глядя на враз обезумевшего чародея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100