Старший девкам проходу не дает, подолы задирает, а младший и того хуже – сам колдует помаленьку.
– И сколько же им? Лет им сколько? – прищурился Каяс.
– Старшему вроде как семнадцать, а Инвару, младшему то есть, всего пятнадцать.
«Вот это да! Неужели наконец повезло! – продолжил поедать нехитрую снедь маг. – Если эта баба воистину что-то может, то ее младший отпрыск по всем законам должен был унаследовать хоть толику ее способностей…»
– А вот вы сможете Аргию полечить? – осторожно подала голос девушка. – Ведь страдает горемычная, попортили ее…
– Обязательно! – неожиданно для самого себя торжественно кивнул гость. – Если действительно девку попортили , то я еще и с обидчиками разделаюсь. Специалист я по этим вопросам! Ты бы пока за старостой сбегала, пока ваши дров не наломали… на свою голову. Ведьму-то прибить тоже надо умеючи.
Немного подумав, Олина кивнула и, подобрав подол рубища, стремглав кинулась в дверь.
– Вы и вправду лекарь? – утерев с лица пот, Делка отхлебнул большой глоток из глиняной кружки. Тонкие пивные струйки потекли по подбородку за ворот льняной рубахи. – Прощения просим – упрел малость. – Староста рукавом растер липкие пятна. – Олина сказала, что вы вроде можете и порчу с девки снять, и ведьме башку оторвать. Так ли?
Девин Каяс лишь молча кивнул, рассматривая почерневшую от копоти лампады статуэтку Единого в северном углу избы.
– Ежели оно все так и вы не проходимец какой… – Делка осекся, увидя, как посерело лицо гостя. – Опять же прощения просим: был давеча один. Голова что снег зимой. Сам весь в черном, меч исписан, травками всякими, что хлебом питался. А у нас тут волчара здоровенный по весне появился. Думали, оборотень – уж очень хитрым был, стервец. Так этот белоголовый, Хральд или… – Мужик почесал в затылке. – Харя, короче. Так вот, волка-то он прибил, но вот денег немерено под это дело огреб, да еще полдеревни невзначай перепортил. А серый-то не оборотнем оказался, а простым волчарой. Однако большущим чрезмерно. И получается, что Харя этот не мастером был, а проходимцем обычным.
Удержавшись, чтобы не расхохотаться в голос, мастер Скорпо согласно кивнул: «прощаю».
– Денег не обещаю, но вот ежели… – Делка перешел на шепот, воровато оглянулся на входную дверь, за которой столпилась чуть ли не вся деревня, – корм для коняги будет, еще одну лошадь дам. Похуже, конечно, но на пожитки таскать сойдет. Опять же продать можно. Провизии – сколько унести, то бишь увезти сможешь. А желаешь, можешь зимой сюда вернуться, поживешь до тепла. К бабенке ладной пристроим. Короче, не обидим. Да, чуть не забыл – деньги, что ты за постой заплатил, я тебе верну все до монетки. Ты, главное, нас от колдуньи избавь, от Мийяры этой паскудной. Да Аргию излечи… Ну, так как?
– Для начала я хотел бы осмотреть эту девицу, – встал со стула Каяс, – надо убедиться, что это порча. Установить диагноз. Может, она просто заболела.
– Это чем же она таким могла заболеть?! – повысил голос староста. – Порча это, и все!.. Но посмотреть все же надо: а то как же лечить, ежели не знаешь, от чего будешь лечить, а если вылечишь не то, как же она, если…
Продолжая бубнить, Делка поковылял к выходу.
«Мозоль, что ли, натер? – удивился про себя маг, поднимаясь следом. – Когда встретил, вроде нормально ходил».
Вокруг лежащей на ворохе смятых простыней Аргии, охая и причитая, суетились две женщины.
– Это мать, а та, что совсем старуха, – местная знахарка. Правда, она зараз нас, всех вместе взятых, переживет. – Каяс издали смотрел на страждущую под разъясняющий шепот Делки.
– Так, бабы, – гаркнул старшина, отодвигая женщин, – дайте мастаку девке помочь да себя показать.
Селянки недовольно отошли в сторону, причем у Дакки ревниво задергалась нижняя губа.
– Лекарь, что ли? – надменно прошамкала знахарка. – Молодой шибко. Неуч, верно.
– Цыц, баба! Думай, на кого и что говоришь! – в голос рявкнул Делка.
– Оставьте это… – Скорпо сел на край постели.
В установившейся тишине он простер правую руку над белым лицом девушки. Немного подержав, начал осторожно водить ладонью над телом, ожидая, что та вот-вот увязнет в тяжелой колючей грязи, покрывшей невинную душу.
Ничего… кроме еле слышного щекочущего покалывания… Только раз или два ладонь обдало холодным ветерком. Да и тот, наткнувшись на ищущую ладонь мастера, спешно ретировался, как кошка при виде голодной псовой своры. Мутные, еле различимые картинки одна за другой пронеслись перед внутренним взором волшебника.
– Ну, че скажешь? – не выдержал Делка, когда Каяс, отняв руку, встряхнул ею, словно освобождаясь от воды.
– По поводу порчи? – Колдун, встав, подошел к столу и, раскрыв принесенный с собой сундучок, начал рыться в нем. – Пересуды бабьи есть, а порчи нету…
– Как это «нет»?!! – выкатилась вперед знахарка. – Люди, Я говорю есть, а этот самоучка-выскочка брешет, что…
– Это что? – не обращая внимания на разъяренную бабку, кивнул колдун на большую деревянную кружку, от которой шел ароматный дымок.
– Отвар… – тихо ответила мать Аргии, – из ряпицы.
– Из петрушки? – Скорпо только головой покачал. – Вы что, с ума сошли? Она же вся кровью истечет!
– Правильно! – уперла руки в бока Дакки. – Чтоб дурная кровь вышла, а вместе с ней и та зараза, которой Мийяра девку попотчевала.
– Пошла вон… – Колдун, выплеснув отвар прямо на дощатый пол, продолжил рыться в своем сундучке.
– Чаво? – открыла рот старуха.
– Пошла в схад, карга! – не выдержал старшина. – Тебе же по-человечьи сказали: не умеешь ничего, так под ногами не мешайся, пока девку совсем не уморила.
Дакки, обиженно поджав губы, выкатилась из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100