«Видимо, из-за того, что я могу быть под наблюдением. Отлично его понимаю! Что ж, не будем злоупотреблять гостеприимством и поспешим удалиться».
Обед проходил в тягостном молчании. Чета ювелира как-то вяло поглощала пищу, словно она не доставляла им должного удовольствия.
– Кстати, – решился нарушить тишину Скорпо, – как там мой протеже?
Рука Тизарии вздрогнула, и вино из поднесенного ко рту бокала выплеснулось на парчовое платье.
– Что-то не так? – удивленно вскинул брови маг. – Надеюсь, он не причинил вам лишних хлопот?
Вместо ответа полуэльф только умоляюще взглянул на Скорпо, настороженно скосив глаза на поглощенного трапезой Инвара. Понимающе кивнув, волшебник замолчал, вернувшись к еде. Пока ножи и вилки скрипели о фарфор тарелок, разрезая изысканные блюда, Скорпо как можно осторожнее попытался проникнуть в разум хозяина.
Попытка не осталась незамеченной – Инвар, перестав жевать, удивленно вскинул глаза на учителя, пытаясь разобраться, не почудилось ли ему? Дабы избежать ненужных вопросов ученика, Скорпо моментально разорвал контакт и спокойно продолжил обед.
Покончив с трапезой, волшебник отпустил мальчишку к брату, наконец оставшись с Ень-Иро один на один.
– Мэтр, что случилось? – напрямик спросил чародей, как только Тизария вышла из гостиной.
– Все очень плохо, дорогой Каяс, – поникшим голосом начал ювелир, – этот Локо… – и замолчал, отвернувшись в сторону.
– Пожалуйста, продолжай. Если ты все мне не объяснишь, то я никак не смогу тебе помочь.
– Да… конечно… – обреченно кивнул Ень-Иро, – дело в том… – И, собравшись с духом, проговорил скороговоркой: – Локо связался с тайниками. И теперь следит за мной и женой. За каждым нашим шагом.
– Ты уверен?
– Более чем! Локо несколько раз видели с Глэмом. Как они разговаривали друг с другом. А этот Глэм… он один из зрячих. Что-то вроде старшего у них.
– Если их даже и видели вместе, то конечно же для того, чтобы выслеживать тебя. Как же иначе! – рассмеялся Каяс – Мой дорогой, не такая уж ты и большая фигура, чтобы устанавливать за тобой надзор. Наверняка их больше интересует…
– Ты многого не знаешь, – прервал говорившего полуэльф. – Все не так просто, как ты думаешь. – Губы его задрожали, а глаза наполнились слезами.
– Неужели?.. – Ужаснулся своей догадке маг, и Ень-Иро только кивнул, закрывая лицо руками.
– Ты решился взяться за старое? – все-таки попытался уточнить Девин Каяс.
В ответ молчаливый кивок.
– Так… – протянул маг, откидываясь на спинку высокого кресла. Сказать ему больше было нечего.
Как и многие ювелиры, Ень-Иро занимался также медициной и алхимией. Если первое служило неплохим дополнительным доходом к основному ремеслу полуэльфа, то второе было настоящей страстью тогда еще совсем юного мастера. В поисках необходимых книг по запрещенной науке он потратил немало сил и денег, но все же сумел собрать неплохую библиотеку и познать азы. Кстати, именно в поисках этих книг и познакомились, а уж затем и подружились молодые Ень-Иро и Девин Каяс.
К сожалению, а может быть и к счастью, полуэльф не достиг полного совершенства в любимой науке. Под давлением единоверцев владыка Меридена, где жил тогда Ень-Иро, усилил запреты на «лженауки», и после нескольких показательных судов неудавшийся алхимик, но прекрасный ювелир отошел к своему основному занятию, лишь изредка вспоминая о несбывшейся мечте…
В одной из книг Ень-Иро обнаружил формулу оссари – яда, выпариваемого из некоторых редких, а потому и драгоценных материалов. «Прелесть» оссари была в том, что действовал он только спустя пять, а то и восемь дней после того, как жертва принимала его. Обнаружить следы отравления было практически невозможно – все указывало на сердечный приступ, отказ легких, на все что угодно, только не на насильственную смерть. Практически… если только сразу, после того как покойнику закрыли глаза, не опустить усопшего в соляную ванну. Мутноватая белая жидкость через некоторое время приобретала темно-синий цвет, выдавая присутствие древнего яда.
Именно на изготовлении этой отравы и сделал первые в своей жизни настоящие деньги молодой ювелир. А уже после второго заказа смог выплатить все долги, приобрести достойный инструмент и внести первый взнос за аренду мастерской.
После продажи шестой порции оссари Ень-Иро переехал в Уилтаван, купил небольшой домик, даже умудрился выгодно и в то же время по любви жениться и, наконец, зажил спокойной размеренной жизнью, даже и не вспоминая об источнике первоначального капитала.
– Это была моя вторая клиентка… – сквозь прерывистое хриплое дыхание рассказывал полуэльф. – Она заказала оссари для своего мужа. Я тогда проверял: он действительно был деспотом…
Каяс страдальчески закатил глаза.
– Нет, правда, он был негодяем и неверным супругом, – горячо доказывал ювелир, – хотя теперь… – он опустил глаза, – …хотя теперь какая уже разница.
– Эта женщина появилась в Уилтаване? – перешел к делу чародей.
Друг только кивнул в ответ.
– Она узнала тебя?
Еще один кивок.
– И что она хочет? Денег? Чтобы ты изготовил еще яду?
– Нет… – поднял лицо несчастный ювелир.
– Нет? Тогда что же? – удивился чародей.
– Меня… – еле слышно пролепетал Ень-Иро, оглядываясь, словно боясь, что она могла стоять рядом и все слышать.
Какое-то время Каяс, широко открыв глаза, лишь смотрел на друга, а потом, не выдержав, громко расхохотался, отчего собеседник еще сильнее вжал голову в плечи.
– Прости… – отдышавшись, продолжил Скорпо, – она хоть ничего?
– Ей уже давно за пятьдесят, а, может быть, и больше… – пробурчал бедняга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100