— Мы заплатим больше, сударыня, — вдруг ошарашил всех гном.— Больше?— Да. Если вы, сударыня, конечно, действительно желаете отпустить, — гном ухмыльнулся, — бескорыстно желаете… отправить Винетту Вильсхолльскую к ее отцу.— Сударь! — вдруг поднялась на ноги мать Элизабет. — Что вы имеете в виду?— А чего это вы так вскипятились? — спокойно ответствовал Дырявый Мешок. — Если я где-то, в чем-то не прав или был груб и неучтив, ради всего святого, прошу меня извинить! Я не хочу ни с кем ссориться, я просто хочу выполнить свой долг. Я хочу вернуть дочь отцу, как того требует совесть гнома, и сделать для этого все возможное и невозможное, строго следуя инструкциям и опираясь на полномочия, данные мне.Кентавр будто невзначай толкнул эльфа:— Куп, как полагаешь, стены этого монастыря выдержат долгую осаду?— Безусловно!— А изнутри?Настоятельница аж задохнулась от такой наглости, а тут еще и меня что-то дернуло немного помечтать вслух:— Парни, конечно, это, можно сказать, и ваше дело. Но я обязан вас предупредить, что все мое оружие осталось в повозке, а голыми руками я драться категорически отказываюсь. Вам, разумеется, все равно, но лично мне «Южного Тракта» по горло хватило. Его и так теперь перестраивать придется!— А что это такое — «Южный Тракт»? — пискнул Анисим.— Трактир, — спокойно глядя в глаза настоятельнице, объяснил гном. — Был такой трактир на Перекрестке Семи Дорог. Там неделю назад мой друг, тролль, ночевать изволил.— Неужели вы посмеете… — прошептала сестра Рони. — Боже мой, боже мой…— Если ты угрожаешь, гном, так это напрасно. — Мать Элизабет уселась обратно в кресло. — Впустую все это. Вряд ли вы посмеете поднять руку на женщин, несущих бремя послушания и молитв.Из-за ствола ближайшего дерева высунулась рука, умело сжимающая короткий лук с накинутой на него стрелой.— Я думаю, мы сумеем договориться, — сделала первый шаг к примирению хозяйка монастыря.— Абсолютно с вами согласен, госпожа, — учтиво поклонился гном.— Итак, сколько вы привезли с собой?— Честно говоря, я и сам не знаю, — рассмеялся гном, — как-то пересчитать недосуг было.Монастырская братия (хотя из братьев был только один Анисим) во главе с настоятельницей, ну и с нами заодно, сгрудилась около повозки. Настоятельница молчала и тихо метала молнии. Оно и понятно — гном умудрился уличить ее, точнее сказать, намекнуть на заинтересованность в оставлении здесь наследницы династии Гиеров. Как шепнул мне кентавр, «теперь эта тетка уцепится за любой предлог, только бы не взять деньги и отказать нам в выдаче девушки». И вот мы всем кагалом сгрудились возле кибитки, и две дюжие «амазонки» вытаскивали один мешок за другим.— Я что-то не слышу звона металла, — прищурилась мать Элизабет, — надеюсь, Гиер не набил эти мешки просроченными векселями?— При случае я с удовольствием передам ваши слова королю, — церемонно поклонился Дырявый Мешок, за что заработал еще один довольно неласковый взгляд. — Но спешу озадачить вас еще больше… — Гном обернулся на нашу ватагу, будто проверяя, кто где стоит. — Заранее прошу прощения, но… Милостивая государыня, дело в том, что нам вручили этот «товар», даже не удосужившись пояснить, что там, в этих мешках. Честное слово, я знаю только то, что за это можно выручить намного больше, чем Гиер Одиннадцатый вам задолжал. Мы должны были продать этот товар одному достопочтенному купцу, но, увы, смерть от руки… — Он многозначительно посмотрел на кентавра с эльфом, которые дружно изучали облака. — Смерть от руки разбойников прервала его жизненный путь. Мы застали только руины его дома и его самого, так сказать, в подвешенном состоянии.— Интересная история, интересная… — вымолвила настоятельница. — Все выгрузили? — Это она уже к монастырским. Получив положительный ответ, она отдала простой, но в то же время почему-то неприятный приказ: — Вскрывайте мешки!..Анисим вытащил кривой ножичек и вонзил его в бок мешка. Когда лезвие с хрустом вошло в кожаную тушку, что-то очень несимпатичное пробежало по моему нутру. Что-то очень холодное и, соответственно, неприятное.На обледеневшие камни мостовой тонкой струйкой посыпался серый, со сладковатым и очень знакомым запахом порошок. Гном, закрыв глаза, пробормотал проклятие, а кентавр почесал затылок. Настоятельница совершенно спокойно смотрела на эту струйку, быстро сбегающую на землю в аккуратную кучку.— Это что, пряность? Какая? Очень своеобразный запах, — наконец открыла она рот.Анисим, опустившись на колено, зачерпнул пригоршню этого добра и, осторожно поднеся к лицу, понюхал, попробовал чуть-чуть на язык… еще раз… и еще!.. Когда через минуту он поднял голову, его глаза блестели, а лицо выражало самое настоящее блаженство. Вот тут-то мать Элизабет и почувствовала неладное.— Брат Анисим, что это?— Кого, простите?Лично для меня его ответ послужил только подтверждением догадки. В груди, слева, защемило и тяжестью опустилось в низ живота. Ну, Скорпо, ну…По всей видимости, ответ привратника был для монахини таким же ясным, как день для слепого.— Брат Анисим, я спрашиваю еще раз. Что это такое? И что, собственно говоря, с вами?— А что со мной? Со мной все хорошо! Я бы даже сказал, что у меня все просто… — Тут он объяснил свое состояние таким словом, какое я и выговорить-то не смогу: язык отсохнет. А этот заторчавший дедуля как ни в чем не бывало не спеша объяснил собравшимся суть дела:— Это, матушка, что ни на есть самый настоящий фэл — сушеный мухомор, однако! И, должен вам доложить, самого отменного качества. — Он широко улыбнулся, выставляя напоказ ряды полусгнивших зубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106